Текущее состояние и перспективы развития экономик стран СНГ
ВИНИТИ № 03/2011
«Экономический и научно-технический потенциал»
ВИНИТИ № 03/2011
«Экономический и научно-технический потенциал»
Научный редактор -с.н.с. Е. В. Похвалина
Главный редактор - к. г. н. Ю.Н. Щуко
Редакционная коллегия:
Л. В. Грачева (зам. главного редактора), М. А. Куршев, к.г.н. Е.С. Киселева, к.и.н. Л. Р. Попко, Е. В. Похвалина, Н. И. Субчев, В.С.Федина
ОБЩИЕ ВОПРОСЫ
Текущее состояние и перспективы развития экономик стран СНГ
Издание Business Monitor International опубликовало очередной доклад о политических и экономических рисках, финансово-экономической ситуации и макроэкономических перспективах России и других стран СНГ. Ниже изложено основное содержание публикации, касающееся экономики этих стран.
Россия. В мае 2010 г. появились сообщения о подготовке Россией новой доктрины по внешней политике, проект которой стал доступен журналу «Русский Newsweek». Обозреватели интерпретировали проект по-разному, но одним из главных акцентов, привлекших внимание, является улучшение связей с Европейским союзом и США. В новом проекте приоритет отдается отношениям с ЕС, по-видимому, главным образом вследствие передовых экономик его членов и географической близости к России, однако также указывается на США как на источник технологий, вопреки низким объемам торговли между США и Россией. По существу, российские лидеры знают, что ключ к модернизации российской экономики лежит в инвестиционных и технологических трансфертах с Запада, а это означает необходимость проведения значительно более прагматичной и менее конфронтационной политики со стороны Кремля. В частности, по российским компаниям был нанесен тяжелый удар из-за оттока капитала, причиной которого послужили глобальный экономический спадом и война с Грузией августа 2008 г., и Кремль очень хотел бы вернуть его обратно - и не в последнюю очередь из-за отсутствия доступной замены.
Другие ключевые аспекты проекта носят менее прозападную направленность. Проект защищает экономическое доминирование России в Балтийских странах, приобретение бывших советских военно-промышленных активов в Центральной Азии, выступает за укрепление связей с Китаем и Индией, за расширение кооперации с африканскими государствами в сфере атомной энергетики. В целом в документе указаны 60 стран, с которыми Москва должна развивать более тесные отношения.
Хотя в предстоящие годы можно ожидать более прагматичного подхода со стороны России (о чем свидетельствует сближение с традиционно враждебной Польшей после гибели ее руководства в авиакатастрофе и улаживание пограничного вопроса с Норвегией), результаты его могут отсутствовать. В конечном итоге Россия стремится провести свою модернизацию с помощью западных инвестиций и технологий не только ради самой модернизации, но и для того, чтобы оставаться ведущей мировой державой, в условиях, когда подъем Китая и Индии угрожает росту значимости Москвы.
К стратегическими целям России относятся следующие:
- Оставаться глобальной державой. Это наивысший приоритет России, особенно учитывая, что после окончания «холодной» войны она больше не является второй державой мира. Более того, подъем Китая, Индии, Бразилии, и даже меньших государств, таких как Турция и Иран, означает, что Россия пользуется меньшим международным вниманием, чем ранее. Геополитическая слабость России в конце 90-х годов в значительной мере определялась ее экономической слабостью, и без устойчивого оживления экономики Россия не может быть истинно великой державой.
- Сохранять исключительную сферу влияния в СНГ. В списке приоритетов России весьма важное место занимает доминирование над бывшими советскими республиками. Хотя Россия была не в силах предотвратить вступление в НАТО балтийских государств в 2004 г., она провела «красную линию» для Грузии, и вторжение в 2008 г. было ясным сигналом, что Россия не потерпит принятия Грузии в западный альянс. Кремль все еще рассматривает НАТО как ключевую угрозу и опасается, что присутствие западных войск на границах страны будет угрожать ее безопасности.
- Снизить глобальное доминирование США путем поддержания многополярного мира. Россия возражала против глобального доминирования США и решила противодействовать этому путем налаживания прочных связей с Китаем, Индией, Бразилией и с другими региональными державами среднего ранга, такими как Иран и Венесуэла.
- Содействовать усугублению разногласий между США и ЕС. Это было целью России после окончания «холодной» войны. В сущности, Москва стремится использовать главные различия (экономические, политические, культурные) между Вашингтоном и европейскими столицами с целью недопущения создания общей антироссийской западной платформы. После присоединения большинства восточноевропейских стран к НАТО и ЕС Москва предполагала использовать разногласия между «старой» Европой (Франция, Германия) и «новой» (Польша, Чешская Республика и др.). Дальнейшее развитие этих схем служит и ослаблению НАТО. В целом, США и Польша проводят твердую линию в отношении России, в то время как западноевропейские государства используют более прагматичный подход.
- Поддерживать дружественные отношения с Китаем с тем, чтобы Пекин соглашался с Москвой и не противодействовал ее позиции. Китай разделяет многие российские подозрения в отношении США, особенно из-за того, что Вашингтон во все большей степени рассматривает Пекин в качестве потенциального мирового гегемона. Так что Россия и Китай стремятся улучшить отношения в двустороннем порядке и во многостороннем через ШОС и БРИК. Однако России необходим дружественный Китай для того, чтобы Пекин не пытался противоборствовать влиянию Кремля на его дальневосточных территориях, где российское население сокращается, а китайских мигрантов становится все больше.
- Расширять свое влияние в новых формирующихся экономиках и регионах. Российские лидеры, конечно, осознают растущую роль формирующихся экономик и поэтому совершали поездки в Латинскую Америку, Африку и на Средний Восток. Многое определяется продажей вооружений и желанием укрепить сотрудничество в энергетической области. Хотя эти цели имеют отчетливо деловой характер, они усиливают влияние России на «глобальном юге».
Несмотря на наличие в российском руководстве широкого консенсуса по вышеуказанным целям, существуют некоторые достойные внимания различия между президентом Д.Медведевым и председателем правительства В.Путиным, по крайней мере, в подходах. Эти различия являются отражением разницы в основах их политической власти. Д.Медведев, по-видимому, представляет более молодое поколение российских лидеров, которые более космополитичны и ориентированы на бизнес, лучше воспринимаются СМИ. В.Путин представляет сообщество сотрудников органов безопасности и более националистически настроенный сегмент избирателей. Оба выступают за восстановление российской державы, но Д.Медведев, кажется, позиционирует себя более дружески настроенным к Западу. Учитывая неопределенность в отношении того, кто из них в конечном счете станет бесспорным российским лидером, трудно предсказать, какой подход будет превалирующим. Однако независимо от всего этого Россия будет продолжать преследовать свои стратегические цели.
Даже если Россия примет более прагматичный подход к Западу, он будет в основном тактическим, предназначенным для привлечения инвестиций и технологий, способными сделать страну сильнее. А более сильная Россия не обязательно будет следовать линии Запада.
Другая проблема с любым предполагаемым новым российским прагматизмом в отношении Запада заключается в отсутствии гарантии того, что Запад ответит взаимностью. Текущие усилия Б.Обамы, направленные на сглаживание отношений с Россией, не обязательно будут предприниматься в течение оставшегося срока его президентства и не обязательно будут продолжены его возможным преемником. Кроме того, выражение открытой дружественности Западу может послать ложный сигнал о том, что Россия больше не возражает против таких вызовов, как ПРО США и расширение НАТО. Это может привести к неразберихе на Западе и негодованию, если Россия в последующем изменит позицию.
Предполагается, что в обозримом будущем Россия будет продолжать рассматривать Запад в качестве своей главной угрозы. Это связано с тем, что большая часть населения и промышленных центров находятся западнее Урала и западные страны являются более мощными в военном отношении, чем другие государства. В действительности Запад вряд ли когда-либо нападет на Россию, тем не менее оборонная политика в значительной степени базируется на теоретических сценариях. Однако в долгосрочной перспективе (через 20 и более лет) Россия, вероятно, будет больше обеспокоена растущим экономическим влиянием Китая и его военной мощью на Дальнем Востоке. Хотя Пекин вряд ли будет пытаться изменить официальные границы, возможно, что озабоченность в отношении Китая может повернуть Россию к Западу, особенно в том случае, если, как ожидается, численность ее населения продолжит сокращаться.
Перед Россией стоит угроза расширения исламистского повстанчества на Северном Кавказе, которое может распространиться на другие части страны. Хотя некоторые представители российских органов безопасности обвиняют западные разведслужбы в поддержке этого повстанчества, до сих пор они не представили каких-либо доказательств, и Москва и западные столицы определенно имеют общую угрозу со стороны исламистских боевиков.
В совокупности эти вызовы могут служить основанием для налаживания Россией более тесных связей с Западом. Несмотря на все вышеуказанное, авторы доклада тем не менее ожидают, что Россия сделает все возможное для того, чтобы оставаться независимой державой.
Обзор рисков. Политические риски. Авторы полагают, что регион Северного Кавказа будет оставаться очагом распространения повстанческой деятельности.
Экономические риски. Последние данные Росстата показывают, что в мае 2010 г. промышленное производство возросло на 26,6% в годовом исчислении против 10,4% в апреле и 22,4% в марте. Хотя эксперты BMI признают, что большую роль при этом сыграли благоприятные базовые факторы, они подчеркивают, что хорошие показатели подтверждают их точку зрения о том, что в 2010 г. произойдет достаточно существенное оживление российской экономики, которая покажет рост на 4,7%. Ожидалось, что, если во второй половине 2010 г. базовые факторы перестанут действовать, к концу года рост промышленного производства составит 15%.
Экономическая обстановка. Прогнозируется, что в 2010 г. рынок информационных технологий в России вырастет примерно на 15%. Продажи ГГ-товаров и услуг составят 15,0 млрд. долл. Это выше, чем в 2009 г., но все еще ниже предкризисного уровня 2008 г., который не будет достигнут до 2011 г. В перспективе Россия планирует стать одним из самых обширных ГТ-рынков в Европе, хотя это будет более медленный процесс, чем ожидалось ранее. Растущее компьютерное проникновение, правительственные проекты в информационно-коммуникационной области, огромный потенциал расходов на ГТ традиционными отраслями промышленности могут привести к увеличению расходов на информационные технологии на душу населения в период 2010-2014 гг. примерно со ПО долл. до 207 долл.
Данные и прогнозы. В январе-мае 2010 г. государственные расходы увеличились до 3687 млрд. р., доходы составили 3196 млрд. р., а дефицит бюджета - 491 млрд. р. Это подтверждает прогнозируемый годовой дефицит в 2752 млрд. р., который будет эквивалентен 6,3% ВВП. Хотя это не вызывает озабоченность в настоящее время, предполагается, что правительство начнет сокращать рост дефицита начиная с 2011 г., когда он составит 4,5% ВВП и снизится до 0,5% к 2014 г.
Украина. Банковский сектор Украины постепенно оживляется, продолжается улучшение ситуации с внутренней ликвидностью, недавно произошел резкий рост вкладов физических лиц. Это подтверждает точку зрения, что худшее осталось позади. Таким образом, сектору удалось, хоть и с трудом, пройти через мировой финансовый кризис в 2009 г. и избежать наихудшего кризисного сценария. Учитывая медленное макроэкономическое оживление в стране, авторы доклада придерживаются относительно оптимистичной точки зрения в отношении капитализации банковского сектора на фоне заметного улучшения политических и финансово-рыночных условий, которое произошло одновременно с завершением президентских выборов в феврале. Последующее повышение ставок на межбанковском денежном рынке было особенно впечатляющим, как и усилившаяся вера в стабильность отрасли, приведшая к росту ликвидности в системе.
Несомненно, что данные Национального банка Украины по вкладам физических лиц также являются воодушевляющими. По состоянию на апрель 2010 г. общая сумма вкладов увеличилась на 7,7% в годовом исчислении и достигла 369 млрд. гривен (против роста на 4,2% в марте и 1,2% в феврале. Общая сумма вкладов в секторе в настоящее время самая высокая с декабря 2008 г., когда финансовый кризис на Украине привел к массовому оттоку средств из банковской системы, поскольку клиенты все больше теряли веру в сохранность своих средств. В связи с тем, что риск развития наихудшего варианта кризиса прошел и макроэкономическое оживление нарастает, BMI прогнозировал, что в течение 2010 г. прирост вкладов составит 15% в годовом исчислении против сокращения на 6,6% в 2009 г.
В докладе подчеркивается, что продолжающаяся стабилизация гривны оказывает стабилизирующее воздействие и на банковский сектор. С начала года обменный курс составлял около 7,9300 гривен/долл. Учитывая большой непогашенный долг, деноминированный в валюте, стабильность гривны будет оставаться важным элементом поддержания стабильности отрасли в среднесрочной перспективе. Опасения относительно заметного обесценения гривны в настоящее время устранены (особенно в свете серьезного сокращения дефицита текущего счета страны), валютный риск значительно ослаблен.
BMI отмечает повышение доходности банковского сектора в течение первого квартала 2010 г. Согласно данным НБУ, 13 из 18 крупнейших банков (на долю которых приходится 68% от общих активов) зарегистрировали чистую прибыль в первом квартале, при том что девять банков к концу 2009 г.получили чистую прибыль.
Начало восстановления банковского сектора Украины в первом квартале 2010 г. не должно вводить в заблуждение относительно все еще имеющихся в нем проблем. Хотя недавно прогноз по росту реального ВВП в 2010 г. был изменен в сторону повышения до 5,0%, аналитики BMI подчеркивают, что он остается преимущественно фактором воздействия низкой стартовой базы и восполнения ресурсов, а не результатом кардинального улучшения условий спроса. По предположению BMI, в 2010 г. частное потребление будет оставаться ограниченным при растущей безработице и затянувшемся процессе уменьшения использования заемных средств частным сектором, препятствующем более значимому оживлению. Это подтверждает, что в 2010 г. общий рост заимствований составит лишь 6,0%, что значительно ниже предкризисного уровня, превышавшего 70%.
Кроме того, хотя в 2009 г. банковский сектор Украины пережил самый тяжелый финансовый кризис, растущее беспокойство вызывает то воздействие, которое будет оказывать на стабильность банковской индустрии продолжающаяся неопределенность, связанная с состоянием всей банковской системы еврозоны. Суверенный дефолт и банковский кризис в любом государстве еврозоны будут, вероятно, иметь серьезные последствия для экономик с высоким профилем риска, как украинская.
Поэтому аналитики BMI указывают, что возобновление программы чрезвычайного финансирования Украины со стороны МВФ в краткосрочной перспективе может оказаться критически важным фактором поддержания доверия к банковской системе в предстоящие месяцы. Ожидалось, что новое соглашение с МВФ Stand-By Arrangement будет подписано в конце первого или в начале второго квартала. Неудача с подписанием сделает, вероятно, экономику Украины весьма уязвимой в отношении масштабного оттока капитала в случае кризиса банковского сектора еврозоны (как это произошло в разгар мирового финансового кризиса).
Кроме того, одним из основных пунктов спора между Киевом и МВФ остается несогласие по правительственной программе рекапитализации банковского сектора и это дает определенное основание полагать, что реальная стабильность все еще не гарантирована.
Обзор рисков. Политические риски. 21 июня 2010 г. на Украину прибыла делегация МВФ для встречи с правительством и обсуждения бюджетных целей, прогресс по которым необходим для получения Украиной нового кредита от МВФ. Ожидалось также, что будут обсуждены усилия Украины по частичному погашению национального долга, а также структурные реформы финансового и энергетического секторов. Украина надеялась договориться о новом кредите на сумму 19-20 млрд. долл., который будет иметь критически важное значение для продержки доверия инвесторов, способствуя росту притока капитала и внося вклад в экономическое оживление.
Экономические риски. Курс украинской гривны повысился с 8,0469 гривен/долл. в начале 2010 г. до 7,9091 гривен/долл. к 1 июня, при этом BMI прогнозировал рост до 7,8000 гривен /долл. Хотя НБУ должен был продолжить интервенции на валютном рынке с целью снижения ежедневных колебаний, предполагалось, что гривна в этом году продолжит удорожание. Очевидно, что возврат к позитивному росту, а также устойчивое улучшение баланса платежей, означают, что фундаментальное давление на гривну в этом году будет повышательным.
Экономическая обстановка. «Сбербанк», крупнейший российский банк, объявил, что рассматривает вопрос вхождения в один из десяти самых крупных банков Украины, поскольку он стремится стать заметным участником украинского рынка. Директор управления стратегического планирования «Сбербанка» Д.Тарасов отрицал слухи о том, что его банк уже участвует в сделке по банку «Аваль», дочернему отделению австрийского Raiffeisen Bank. Хотя Украина пострадала от финансового кризиса, эксперты BMI считают, что долгосрочные перспективы остаются благоприятными, что может способствовать привлечению иностранных инвесторов.
Данные и прогнозы. Падение промышленного производства в мае 2010 г. составило 12,7% в годовом исчислении против 17,4% в апреле, приводя средний рост в этом году на момент подготовки публикации к 12,3%. Сокращающийся значительный рост поддерживал точку зрения аналитиков BMI о том, что украинский экспортный сектор будет определять экономическое оживление в 2010 г. Они ожидали, что рост промышленного производства останется значительным и к концу года составит 8,0%.
Грузия. Несмотря на то, что правительство прогнозировало реальный рост ВВП в 2010 г. на уровне 4,5%, по мнению экспертов BMI, он составит 1,7% в связи с тем, что частный спрос в стране не сможет существенно увеличиться. Учитывая, что на долю частного спроса приходится более 70% ВВП, это не позволит достичь планируемого правительством роста. Ниже приведены четыре основные причины того, почему грузинские потребители не сумеют стимулировать значительное оживление.
Слабый финансовый сектор. Предоставление кредитов коммерческими банками частному сектору и домашним хозяйствам по-прежнему будет отягощено плохим качеством кредитов; для устранения этого недостатка в системе потребуются годы. Хотя системные риски существенно снизились, при снижении доли просроченных кредитов с пикового значения 18,8% в июне 2009 г. до 17,3% в апреле 2010 г., они остаются довольно высокими.
Когда банки вынуждены отвлекать капитал на обеспечение кредитных потерь, их способность кредитовать компании и домохозяйства ограничена. Общий объем заимствований коммерческих банков в апреле упал на 1,5% в годовом исчислении, что является улучшением по сравнению с сокращением на 7,6% в марте, но не свидетельствует о хорошем состоянии отрасли и готовности поддержать существенное оживление экономики на основе потребления.
Хотя тенденции свидетельствовали о том, что рост заимствований в предстоящие месяцы возобновится, этому может препятствовать решение Национального банка Грузии повысить ставку рефинансирования с 5,00% до 6,25%, принятое 16 июня 2010 г. Дальнейшее агрессивное повышение ставки рефинансирования увеличит стоимость кредитования в условиях, когда еще не достигнуто оживление экономики (согласно имеющимся данным, в четвертом квартале 2009 г. рост составил 0,3% в годовом исчислении), что свидетельствует о слабом спросе.
Рост безработицы. Поскольку слабый рост кредитования должен был ограничить потенциал увеличения производства в 2010 г., можно было предполагать, что безработица будет оставаться высокой, оказывая дальнейшее давление на частное потребление, и на конец года составит 15%.
Данные по росту потребительских цен также поддерживают эту точку зрения. В мае 2010 г. инфляция упала до 3,9% в годовом исчислении с 5,5% в апреле. Учитывая, что это произошло одновременно с ослаблением лари, можно полагать, что снижение давления на цены указывало на слабый внутренний спрос. Хотя дальнейшая распродажа лари может заставить изменить точку зрения, к моменту подготовки публикации имелся незначительный потенциал для существенного роста инфляционного давления, и на конец года BMI прогнозировал инфляцию на уровне 4,0%.
Низкие объемы денежных переводов. Хотя на долю денежных переводов в 2009 г. приходилось до 7,7% ВВП и более 50% всех средств поступало из России, не предполагается, что они будут способствовать существенному экономическому оживлению в 2010 г. по двум причинам. Во-первых, несмотря на рост российской экономики, который, по-видимому, будет зарегистрирован в 2010 г., он определяется главным образом внешними факторами. BMI предполагает, что отсутствие прогресса в снижении уровня безработицы с началом экономического роста связано с действием схем временного трудоустройства, инициированных российским правительством в начале финансового кризиса. В конечном итоге, работники, которые имели частичную занятость, по-видимому, просто переходят на полную занятость, а это означает, что оживление на рынке труда носит весьма ограниченный характер.
Помимо в целом неблагоприятных перспектив занятости в России, по мнению аналитиков BMI,, возможности грузинских мигрантов по трудоустройству и переводу на родину денежных средств будут ограничены вследствие существующих в настоящее время сложных отношений между двумя странами.
Осторожность инвесторов. По данным Национальной службы статистики Грузии, в первом квартале 2010 г. объем прямых иностранных инвестиций сократился на 42% в годовом исчислении. Хотя относительное отсутствие беспорядков во время майских муниципальных выборов, вероятно, повысит доверие инвесторов, в краткосрочной перспективе недостаточное инвестирование еще больше ограничит перспективы занятости, создавая давление на частное потребление.
Результат встречи российских и грузинских представителей в Женеве 8 июня 2010 г. дает основание полагать, что фундаментальное улучшение отношений между двумя странами произойдет лишь в далеком будущем. Отсутствие взаимоприемлемого мирного соглашения по-прежнему будет осложнять восстановление официальных дипломатических отношений между Тбилиси и Москвой.
Отношения с Россией, по мнению аналитиков BMI, останутся напряженными. Хотя Российская Федерация пытается возложить вину за плохие отношения между двумя странами на президента М.Саакашвили, публично приглашая других грузинских политиков в Москву, авторы считают, что антироссийские настроения в Грузии имеют довольно широкую базу. Действительно, те кандидаты, которые встречались с российскими лидерами, получили низкую поддержку на последних выборах; общественное мнение по отношению к России остается преимущественно враждебным.
Хотя грузинское правительство, вероятно, будет поддерживать свою официальную позицию о необходимости возвращения Южной Осетии и Абхазии в состав Грузии, авторы думают, что этого не случится. Экономически и политически обе территории в значительной мере полагаются на Россию. В Абхазии 90% ПИИ и почти весь турпоток (туристический сектор является ключевым) прибывают из России, а большинство жителей имеют российские паспорта и рубль уже давно является местной валютой. Более половины экономики Южной Осетии и 90% бюджета обеспечиваются Москвой.
В настоящее время в безопасности Грузии заинтересовано большое число стран и это является залогом того, что дальнейших силовых действий в регионе предпринято не будет. В самом деле, Грузия приобрела важную роль ключевого транзитного коридора для энергоносителей, идущих на Запад, и для оборудования, направляемого в Афганистан. Сообщения о том, что в скором времени начнется строительство нового черноморского порта в Супсе, поддерживает эту точку зрения, как и подписанный с Азербайджаном и Румынией в апреле 2010 г. меморандум о взаимопонимании, касающийся строительства двух терминалов сжиженного газа в Кулеви.
Хотя объемы иностранных инвестиций не вернутся к предвоенным и предкризисным уровням, все же предполагается, что Грузия будет оставаться привлекательной инвестиционной площадкой. В дополнение к факторам, о которых говорилось выше, это должна обеспечить благоприятная экономическая обстановка в стране.
Обзор рисков. Политические риски. На прошедших в мае выборах мэра Тбилиси и депутатов муниципальных собраний партия М.Саакашвили одержала убедительную победу. Выборы укрепили позицию президента, а переизбранный мэр Г.Угулава может претендовать на президентство в 2013 г.
Экономические риски. Грузия, кажется, намерена трансформироваться в новый крупный транспортный узел на Черном море в связи со строительством порта в Супсе, которое должно начаться в июле 2010 г. Порт будет ориентирован не только на перевозку наливных грузов и перегрузку нефти, являющуюся традиционной для черноморских портов, обслуживающих экспорт, но и на контейнерные и навалочные перевозки. Возможно, порт станет перевалочным узлом для отправки контейнерных грузов на рынок Азербайджана, где в среднесрочной перспективе потребительские расходы могут увеличиться.
Экономическая обстановка. Государственная нефтяная компания Азербайджанской Республики (ГНКАР) объявила о строительстве в 2010 г. газовой сети в грузинском порту Поти. Планируется проложить 158 км трубопроводов, при потенциальном числе потребителей, оцениваемом в 21 тыс. Это сообщение рассматривается как подтверждение того, что Грузия будет оставаться привлекательной площадкой для иностранного инвестирования, несмотря на сохраняющуюся напряженность с Россией после войны между двумя странами в 2008 г.
Данные и прогнозы. BMI прогнозирует, что дефицит текущего счета Грузии в 2010 г. снизится лишь до 1,16 млрд. долл. с 1,27 млрд. долл. в 2009 г., т.е. с 11,6% до 10% ВВП, на том основании, что частное потребление не сможет значительно увеличиться в 2010 г. из-за слабого роста кредитования и высоких уровней безработицы, при тенденции превышения экспорта над импортом. В среднесрочной перспективе эксперты BMI ожидают, что дефицит продолжит уменьшаться и к 2014 г. может достигнуть 7,7% ВВП.
Азербайджан. Аналитики BMI предполагают, что в краткосрочной перспективе ожидать прорыва в разрешении конфликта между Азербайджаном и Арменией чрезвычайного трудно, учитывая малую вероятность того, что Баку смягчит свою позицию перед парламентскими выборами в ноябре.
Обзор рисков. Политические риски. ПАСЕ подтвердила, что направит в Азербайджан миссию из 30 членов для наблюдения за парламентскими выборами в ноябре. Ассамблея оценит деятельность азербайджанских демократических институтов в предвыборный период, отправив в страну группу из пяти своих членов. Хотя объявление о прибытии делегации является важным событием в рамках попыток Азербайджана подтвердить свой статус демократического государства, имеются серьезные недостатки, связанные со свободой прессы и коррупцией.
Экономические риски. За первые четыре месяца 2010 г. рост потребительских цен в Азербайджане составил 4,4% в годовом исчислении при одновременном резком росте денежной массы в обращении. Денежная масса МЗ в апреле 2010 г. достигла 8735,5 млрд. манатов, т.е. рост равнялся 34,3% в годовом исчислении. BMI считает, что этот рост денежной массы отражает значительный спрос на кредиты со стороны компаний и домашних хозяйств, поскольку экономика показывает значительный рост. На конец года инфляция прогнозировалась на уровне 7,0%.
Экономическая обстановка. Азербайджан готовится к выдаче большого количества лицензий на оказание услуг, основанных на ЗС-технологиях, в дополнение к существующим 3G-yoiyraM, предоставляемым третьим по значимости оператором Azerfon. Согласно Министерству коммуникаций и информационных технологий, вскоре должны получить лицензии лидеры рынка Azercell и Bakcell. При оцениваемом проникновении мобильной связи в 87%, более широкое внедрение 3G-yaiyr должно открыть новые возможности для расширения деятельности операторов. Эксперты BMI предполагают, что имеется значительный потенциал для дальнейшего роста потребительского сектора Азербайджана, поскольку доходы от нефти поступают во все отрасли экономики.
Данные и прогнозы. За первый квартал 2010 г. доходы госбюджета упали на 3,0% в годовом исчислении, составив 2,4 млрд. манатов, а расходы сократились на 17,7%, до 2,0 млрд. манатов, что привело к профициту бюджета в 0,4 млрд. манатов.
Узбекистан. К моменту подготовки доклада BMI по прежнему прогнозировал рост экономики Узбекистана в 2010 г. на 8,0%. При том что преимущественно государственные инвестиции в строительный и промышленный секторы в 2009 г. помогли предотвратить резкий спад, расширение энергетического сектора должно поддержать весьма высокий средний рост на уровне 7,7% в течение следующих пяти лет.
В поддержку прогноза о продолжении значительных темпов роста узбекской экономики в 2010 г. в первом квартале рост ВВП достиг 7,6% в годовом исчислении, что лишь незначительно ниже уровня в 8,1% в 2009 г. BMI прогнозировал на 2010 г. рост ВВП на 8,0% (по государственной оценке он составит 8,3%).
Как и во второй половине 2009 г., в первом квартале 2010 г. государственные ассигнования продолжали направляться в строительный и промышленный секторы; промышленное производство увеличилось на 7,0% в годовом исчислении, а строительство на 20,1%. Аграрный сектор в первом квартале также достиг хороших показателей, производство в нем, главным образом за счет хлопка, увеличилось на 6,1%.
Хотя ожидается существенный рост экономики, повторение роста на 9,5%, как это было в 2008 и 2007 гг. исключается, особенно учитывая достаточно сильное падение объемов денежных переводов от работающих за границей в результате глобального экономического кризиса. В 2009 г. из России (крупнейшего источника денежных переводов в узбекскую экономику) поступления снизились до 2,1 млрд. долл., что более чем на 30% ниже уровня 2008 г., когда было получено 3,0 млрд. долл. Хотя перспективы на 2010 г. выглядели несколько лучше, с учетом роста российской экономики на 4,7%, для того, чтобы денежные переводы достигли докризисных уровней, потребуется время.
Аналитики BMI считают, что в предстоящие годы рост будет поддерживаться растущим инвестированием в узбекскую экономику, и прежде всего в энергетический сектор республики, который имеет потенциал для того, чтобы быть двигателем роста в течение длительного периода.
Экспорт природного газа к концу 2010 г. будет увеличиваться, поскольку трансевразийский трубопровод, соединяющий Китай и Центральную Азию, войдет в полную эксплуатацию. Этот трубопровод будет способен прокачивать 10 млрд. м3 газа в год, что значительно ускорит развитие формирующегося газового сектора. Кроме этого, Азиатский банк развития в мае предоставил Узбекистану новый кредит в размере 350 млн. долл. для поддержки программ энергетической эффективности в республике. Поскольку в настоящее время Узбекистан является одной из стран с самой низкой энергетической эффективностью в мире, эти программы необходимы для того, чтобы увеличить поставки газа на экспорт.
Обзор рисков. Политические риски. С 24 мая 2010 г. более 2,0 тыс. железнодорожных вагонов, направлявшихся в Таджикистан, согласно сообщениям, задерживались в Узбекистане. В то время как узбекские власти утверждали, что вагоны удерживаются на железнодорожных путях по техническим причинам, они также не позволяли таджикским инженерам пересечь границу для проведения ремонта пути. В свою очередь Таджикистан заявил о том, что понес потери в размере 100 млн. долл. из-за задержки и возложил вину на Узбекистан. Продолжавшийся скандал согласуется с той точкой зрения, что отношения между двумя странами будут периодически ухудшаться, учитывая их отягощенное трениями прошлое.
Экономические риски. 10 июня 2010 г. было подписано соглашение между компанией «Узбекнефтегаз» и китайской национальной нефтегазовой корпорацией CNPC, предусматривающее экспорт 10 млрд. м3 узбекского газа, которое для Узбекистана имеет целью диверсификацию экспортных рынков энергоносителей. Однако, учитывая высокий текущий внутренний спрос на газ в республике, необходимо будет ввести в эксплуатацию новые газовые месторождения для удовлетворения спроса со стороны Китая, что позволит осуществлять дальнейшие инвестиции в газовый сектор.
Экономическая обстановка. В дополнение к средствам, выделенным на реализацию дорожных проектов на территории Узбекистана, Азиатский банк развития в мае 2010 г. согласился выдать еще один кредит Ташкенту в размере 350 млн. долл. для модернизации энергетической инфраструктуры. В частности, эти средства помогут поддержать реализуемый энергетический проект стоимостью 1,3 млрд. долл. Talimarjan dean, газовой турбины нового поколения. В результате в среднесрочной перспективе будет обеспечена возможность значительного повышения эффективности энергетической инфраструктуры республики и реализации существенных выгод от повышения эффективности в целом, что будет способствовать будущим инвестициям в связанные с энергетикой секторы экономики.
Данные и прогнозы. Согласно данным Госкомстата Узбекистана, в первом квартале 2010 г. розничный торговый оборот увеличился на 8,3% в годовом исчислении, а платные услуги на 13,1%. Высокие уровни ключевых индикаторов дают основание полагать, что потребительский сектор продолжает сохранять стабильность. Это происходит в связи с тем, что Узбекистан находится в относительной изоляции от иностранных рынков капитала, а также благодаря государственной поддержке банковского сектора в период глобального экономического спада.
Туркмения. Строительство нового трубопровода для потенциальных поставок газа на рынки Западной Европы подтверждает точку зрения, что стратегия диверсификации поставок Туркмении будет продолжать набирать темпы и в дальнейшем. Ожидается, что президент К.Бердымухаммедов продолжит более активный разворот внешней политики в сторону Запада.
Новый трубопровод Восток-Запад с пропускной способностью 30 млрд. м3 газа в год, строительство которого, как ожидается, будет завершено не ранее 2015 г., позволит транспортировать природный газ с месторождений восточной части Туркмении к Каспийскому морю, обеспечивая более легкий доступ к европейским газовым маршрутам.
Наиболее примечательно, что трубопровод поможет обеспечивать транзит в основном неиспользуемых запасов в восточной части страны для предложенного ЕС трубопровода Nabucco. Если Туркмения и Европа достигнут соглашения, туркменский газ потенциально может начать прокачиваться на рынки Западной Европы уже в 2014 г. Хотя обеспокоенность в отношении трубопровода Nabucco все еще остается и, по заявлению комиссара ЕС по вопросам энергетики G.Oettinger, сделанному в апреле 2010 г., ввод в эксплуатацию трубопровода может затянуться до 2018 г. Кроме того, до заключения любой потенциальной сделки Туркмения и Азербайджан должны будут разрешить спор о праве собственности на нефтяные и газовые месторождения в Каспийском море.
Обзор рисков. Экономические риски. 14 июня 2010 г. Туркмения заявила, что ожидает поддержки со стороны США в дальнейшей разработке своих газовых месторождений. Заявление прозвучало во время проведения в Ашхабаде серии встреч представителей обоих правительств, на которых обсуждались вопросы более широкого военного сотрудничества и потенциальных коммерческих соглашений. Это обеспечит хорошие перспективы для будущего участия компаний США в туркменских проектах. Согласно данным властей Туркмении, в настоящее время реализуются контракты туркменских и американских компаний стоимостью 1,5 млрд. долл.; в среднесрочной перспективе их число увеличится.
Экономическая обстановка. Власти Туркмении намерены продолжить закупку нобых самолетов для своего гражданского авиапарка у американской компании Boeing, сообщили источники правительства в Ашхабаде. Республика закупает новые самолеты у этой компании с 90-х годов и в будущем она будет оставаться крупнейшим поставщиком для Туркмении, поскольку страна продолжает устанавливать более тесные связи за рубежом. Власти подчеркивали, что высокое качество и надежность самолетов компании Boeing были причиной решения о размещении новых заказов.
Данные и прогнозы. Согласно данным Госкомстата Туркмении, общий объем инвестиций в основной капитал в первом квартале 2010 г. вырос на 57% в годовом исчислении, а общий объем иностранных инвестиций - только на 2,2%. Предполагается, что эта позитивная тенденция продолжится, учитывая, что государство использует большую долю доходов от углеводородов для поддержки государственных инвестиционных проектов.
Молдавия. Хотя ожидалось, что экономика Молдавии вернется к позитивному росту в 2010 г., по мнению аналитиков BMI, все еще ограниченное частное потребление не позволит произойти V-образному оживлению. При этом они прогнозируют рост на 2,7% в 2010 г. и на 5,2% в 2011 г.
В первом квартале 2010 г. рост экономики Молдавии составил 4,7% в годоеом исчислении, согласно предварительным данным Госкомстата страны, подтверждая прогноз BMI, что в этом году экономика вернется к положительному росту после резкого сокращения на 6,5% в 2009 г. Частное потребление, на долю которого приходится почти 90% ВВП, возросло на 2,5% в годовом исчислении. Между тем государственное потребление упало на 2,1%, чистый экспорт - на 1,9% при росте импорта, стимулируемого повысившимся внутренним спросом.
Несмотря на положительные результаты первого квартала 2010 г., эксперты E3MI подчеркивают благоприятные базовые условия (в первом квартале 2009 г. спад экономики составил 6,9%), что не допустит подобный же уровень роста за весь период года. Поэтому они прогнозировали рост экономики в 2010 г. лишь на 2,0%.
Хотя повышение частного потребления определенно является позитивным фактором, учитывая ключевое значение частного спроса для молдавской экономики, в 2010 г. BMI не прогнозировал кардинальное оживление в этом компоненте ВВП. Хотя данные за первый квартал 2010 г. показывают, что расходуемые доходы домохозяйств увеличились на 12,2% в годовом исчислении, по оценке экспертов BMI, это было связано главным образон с повышением социальных расходов, поскольку правительство хотело защитить домохозяйства от последствий экономического спада. При установившемся в настоящее время оживлении правительство может начать сдерживание расходов, что, вероятно, окажет негативное воздействие на балансы домохозяйств. Кроме того, безработица выросла с 6,2% в конце 2009 г. до 9,1% в первом квартале 2010 г. BMI прогнозировал, что частное потребление в этом году увеличится на 25% и привнесет в рост 2,4 процентных пункта.
По мнению аналитиков BMI, главным фактором, сдерживающим рост, будет чистый экспорт. Хотя они признают, что объемы экспорта и импорта в 2010 г. в реальном исчислении возрастут на 7,0%, произойдет увеличение торгового дефицита, учитывая, что объемы экспорта приблизительно в два раза выше объемов импорта. Стоимость общего экспорта в 2010 г. BMI прогнозировал на уровне 24,3 млрд. лей, а импорта - на уровне 48,3 млрд. лей, что внесет вклад в торговый дефицит в размере 24,1 млрд. лей, и вычтет 1,9 процентных пунктов из роста. При вероятном улучшении ситуации с безработицей (падение до 8,0%) к концу года, BMI предполагает, что частное потребление существенно возрастет в 2011 г., внося вклад в прогнозируемый основной рост на 5,2%.
Обзор рисков. Политические риски. Выступая после официального начала переговоров с ЕС о безвизовых поездках, министр иностранных дел Ю.Лянкэ выразил надежду, что такая цель будет достигнута в ближайшем будущем. По мнению авторов доклада, несмотря на прогресс в этом направлении, Молдавия еще очень далека от членства в ЕС.
Экономические риски. Прогнозируется, что дефицит текущего счета Молдавии в 2010 г. увеличится до 5,6% ВВП, с 8,4% в 2009 г. и 16,0% в 2008 г., поскольку объемы экспорта и импорта возрастут на 5,0%, однако импорт значительно превышает экспорт. Более значимое увеличение дефицита могут предотвратить текущие трансферты, которые, по-видимому, будут постепенно повышаться в связи с увеличением объемов денежных переводов, обусловленным оживлением экономик в ключевых странах, откуда они направляются.
Экономическая обстановка. Национальное агентство по регулированию в области электронных коммуникаций и информационных технологий Молдавии решило приостановить действие лицензии мобильного оператора Eventis Mobile еще на два месяца из-за его неплатежеспособности. В декабре 2009 г. агентство объявило, что оператор не сумел выполнить свои обязательства по охвату 60% населения и введению в эксплуатацию, по крайней мере, 340 базовых станций к концу 2009 г. BMI выражает сомнение, что Eventis Mobile будет способен восстановить устойчивое положение на молдавском рынке телекоммуникаций, когда возобновит свою деятельность.
Данные и прогнозы. В мае рост потребительских цен замедлился до 7,9%, с 8,1% в марте и апреле. Замедление темпов инфляции стимулировалось главным образом продовольственными ценами, которые упали на 6,0%, с 6,8% в апреле и 7,0% в марте. Тем временем цены на услуги продолжали расти, достигнув 8,9% в мае с 8,0% в марте. Поскольку BMI не прогнозирует устойчивое повышение частного потребления, предполагается, что инфляционное давление будут оставаться относительно мягким в течение года и к концу его цены повысятся на 6,0%.
Ниже приведены некоторые макроэкономические показатели по региону СНГ за 2008 г. и 2009 г. (фактические), за 2010 г. и 2011 г. (прогнозируемые) (см. табл.).
Таблица
Обобщенные макроэкономические показатели по региону СНГ
|
Показатель |
2008 г. |
2009 г. |
2010 г. |
2011 г. |
|
ВВП, млрд. евро |
2111,6 |
1713,4 |
2038,7 |
2426,6 |
|
Рост реального ВВП, % |
5,5 |
-6,7 |
3,6 |
4,7 |
|
Инфляция, % |
15,3 |
11,4 |
9,2 |
9,0 |
|
Экспорт, млрд. евро |
712,0 |
460,4 |
544,0 |
642,8 |
|
Импорт, млрд. долл. |
497,9 |
331,6 |
368,6 |
436,9 |
|
Торговый баланс, млрд. евро |
214,2 |
128,9 |
175,4 |
205,9 |
|
Текущий счет, млрд. евро |
110,1 |
47,1 |
93,3 |
113,1 |
|
Текущий счет, % регионального ВВП |
5,2 |
2,8 |
4,6 |
4,7 |
В.И.Вершинин
Business Monitor International. - 2010 -14. - P. 1-11.
Проблемы стабильности в Арктике
В издании Survival опубликована статья M.BIunden, в которой рассматриваются военно-политические, экономические и экологические интересы арктических приполярных государств и предлагаются способы укрепления стабильности в Арктике.
В публикации отмечается, что после периода существенной демилитаризации в Арктике в конце «холодной» войны наблюдается растущее признание новой стратегической значимости региона, где взаимодействуют факторы безопасности, экономики и окружающей среды. Возросла напряженность между Россией и четырьмя другими прибрежными государствами Северного Ледовитого океана - Канадой, США, Норвегией и Данией (отвечающей за безопасность и внешнюю политику Гренландии), -поскольку изменение климата, открывающее новые экономические возможности, изменяет геостратегическую динамику в регионе. Между указанными четырьмя государствами-членами НАТО имеются неразрешенные споры, при этом узко определенные национальные интересы всегда превалируют над союзнической солидарностью. Однако линии разлома между государствами НАТО, с одной стороны, и Россией, с другой, по-видимому, углубляются, и чувство общего пространства находится под давлением, поскольку приполярные государства ведут гонку за конкурентное экономическое преимущество. Развитие в будущем военного конфликта маловероятно, тем не менее, оно не может полностью исключаться из-за огромных экономических ставок в регионе, где полное разграничение зон морской юрисдикции еще предстоит осуществить. Эта ситуация не является критической с точки зрения военной безопасности, скорее, она лежит в русле возврата к традиционной политике силы, а не новой «холодной» войны. Однако есть риск того, что общая стратегическая цель поддержания стабильности в зоне мира и сотрудничества может быть забыта.
В то время как Антарктика является немилитаризованным научным и природным заповедником, Арктика включает территории и жителей восьми государств. Из пяти стран, расположенных у берегов Северного Ледовитого океана, Россия имеет самую протяженную береговую линию, составляющую более 17500 км, и самое многочисленное население арктических регионов. Более 20% российского ВВП производится севернее Северного полярного круга. Северный Ледовитый океан и его побережья не являются сильно милитаризованной зоной конфронтации, как это было во время «холодной» войны, но изменение климата, происходящее в Арктике гораздо более высокими темпами, чем в остальном мире, и отступление ледяного покрова придает ей новую стратегическую значимость. В настоящее время экономическая и военная роль региона очень важна. По оценкам US Geological Survey, сделанным в 2009 г., в этой зоне, при отсутствии четких морских границ между прибрежными государствами, находится около 30% неразведанных мировых запасов природного газа и порядка 13% неразведанных запасов нефти, главным образом в прибрежных водах на глубине менее 500 м. Неразведанные месторождения природного газа сконцентрированы главным образом в России. Согласно этим оценкам, Российская Федерация, вероятно, получит самую большую долю природных богатств Арктики, и ее стратегический контроль над ресурсами природного газа в будущем, по-видимому, возрастет. Высокие цены на энергоносители и прогресс в технологиях могут обеспечить хорошие перспективы для добычи нефти и газа в этих пока недоступных регионах, хотя в обозримом будущем добыча, наверное, будет возможна лишь в прибрежных районах, где национальные юрисдикции не являются спорными. Изменение климата открывает перспективы для прокладки новых морских путей сообщения, открытия северного морского пути вдоль побережья России, северо-западного прохода через Канадский Арктический архипелаг или даже - к середине столетия - прямого маршрута через Северный полюс. Новые морские пути имеют большое экономическое значение. Северный морской путь, например, может сократить время прохода судов от Иокогамы до Роттердама более чем на 40% по сравнению с маршрутом через Суэцкий канал. Хотя навигационные проблемы очень сложны и грузовые перевозки в настоящее время нерентабельны, судостроительные предприятия Германии, России, Финляндии и Южной Кореи уже строят больше судов, способных проходить по будущим новым северным маршрутам. В августе 2009 г. два германских судна из состава флота компании Beluga покинули Владивосток в первом коммерческом рейсе из Азии в Западную Европу через Северный морской путь. Новые освободившиеся ото льда морские пути также открывают возможности для пиратства и для потенциального прохода террористов и незаконных иммигрантов, а кроме того, они могут облегчить транзит оружия массового поражения. Потенциальный доступ к природным запасам, не относящимся к углеводородам и к морским биоресурсам, изменение структуры рыболовства и предстоящее расширение арктического туризма угрожают традиционному образу жизни коренных народов и повышают экономические ставки.
Новые экономические возможности представляют интерес не только для арктических прибрежных государств, но и для удаленных индустриальных держав (в частности для Европейского союза, Китая и Южной Кореи), беспокоящихся о безопасности энергетических поставок и привлеченных перспективами новых морских путей сообщения. В свою очередь, экологические проблемы Арктики имеют поистине глобальное значение. В этой, одной из последних и наиболее обширных территорий дикой природы в мире, таяние ледяного покрова Гренландии ведет к повышению уровня морей; выброс метана из тающей вечной мерзлоты ускоряет глобальное потепление, а поскольку лед превращается в воду, он в этом качестве поглощает, а не отражает солнечное тепло. Простые экосистемы, которые могут выживать в арктических условиях, особенно уязвимы к загрязнению. Безответственное экономическое развитие или загрязнение со стороны военных в этой хрупкой окружающей среде могут привести к непредвиденным глобальным последствиям.
После окончания «холодной» войны Россия и другие арктические государства развивали активное сотрудничество, главным образом в области охраны окружающей среды и природных ресурсов, в частности через Арктический совет, созданный в 1996 г. Пять прибрежных государств объединились для защиты общих интересов путем принятия в мае 2008 г. Илулиссатской декларации, в которой заявили о своей приверженности правовым рамкам Конвенции ООН по морскому праву 1982 г. и по упорядоченному урегулированию любых возможных перекрывающихся претензий. Коллективное заявление о том, что Конвенция ООН по морскому праву обеспечивает всеобъемлющие рамки для развития Арктики, наилучшим образом реализуемого через национальные действия пяти государств, вызвало обвинения в принятии в своих национальных интересах правового режима, который никоим образом не является всеобъемлющим, не содержит правоприменительных механизмов для защиты окружающей среды и в значительной степени опирается на волюнтаристские руководящие принципы. Европейский парламент, наряду с несколькими неправительственными организациями и учеными, опасается, что традиционный принцип национального суверенитета и «продолжающаяся гонка за природными ресурсами» в зоне Арктики войдут в конфликт с новым представлением о Земле как об общем достоянии и с правами и нуждами местных жителей. Часто говорится о необходимости заключения нового международного договора по образцу Договора об Антарктике, поскольку Конвенция 1982 г. не предусматривала текущего развития событий в Арктике. И тем не менее важно, по крайней мере, соблюдать это многостороннее соглашение, поддерживать решимость арктических государств урегулировать претензии по морским границам мирным способом путем переговоров, согласования и юридических процедур в связи с растущей напряженностью, так как прибрежные государства борются за конкурентные преимущества и так как более жесткая внешняя политика России, свойственная курсу В.Путина, получила широкий резонанс во всем арктическом регионе.
Российские лидеры неоднократно подчеркивали важное значение Арктики как стратегической ресурсной базы России в XXI в. В сентябре 2008 г. президент Д.Медведев заявил на заседании Совета безопасности РФ, что Арктика имеет большое стратегическое значение и что она напрямую связана с решением долгосрочных проблем страны и с ее конкурентоспособностью на глобальных рынках. Из России, конечно, доносятся разные голоса, но Крайний Север, по-видимому, широко ассоциируется со стремлением России восстановить статус великой державы - с задачей с мощной внутренней привлекательностью, а также с намерением правительства создать особую северную идентичность. Вновь возникает идея, что это может обеспечить надлежащую компенсацию за потерю территорий и утрату влияния после распада Советского Союза. Российские устремления в этом регионе и эмоции, вкладываемые в них, подчеркнула символическая установка российского флага на дне моря вблизи географического Северного полюса 2 августа 2007 г. Этот факт, хотя юридически он не имел никакого значения, вызвал ликование в России, возмущение в СМИ и появление тревожных публикаций на Западе. В августе 2007 г. российские ВВС, в соответствии с указанием президента В.Путина, возобновили патрульные полеты дальних стратегических бомбардировщиков над Арктикой, которые были прекращены после окончания «холодной» войны. В 2008 г. таких полетов было меньше, но они были более сложными и поддерживались самолетами-заправщиками, истребителями сопровождения и самолетами-разведчиками. В июле 2008 г. Москва объявила, что направит свой Северный флот патрулировать арктические воды, вероятно, впервые после распада СССР, а в сентябре сообщила о завершении подводной лодкой Северного флота 30-суточного транзитного прохода под арктическим льдом.
Далее в статье рассказывается о том, какие меры военного характера предпринимаются со стороны арктических государств, НАТО, а также стран - не членов этого альянса (Швеции и Финляндии). Делается вывод о том, что арктический регион пока остается стабильным, однако имеется риск его вовлечения в порочный круг. Новая и модернизированная военная инфраструктура, повышенная военная активность и расширяющиеся возможности НАТО усиливают в России чувство стратегической изоляции. Москва, обеспокоенная вопросами равенства арктических государств, неоднократно просила не создавать разделительных линий. Хотя актуальные национальные интересы арктических стран НАТО могут вступать во взаимный конфликт и не исключено заключение двусторонних соглашений в рамках альянса, в регионе, по всей видимости, укрепляется антироссийская солидарность. Это может поставить под угрозу разрядку и широкое сотрудничество, которое имело здесь место после окончания «холодной» войны.
Выявление общих с Россией интересов и проблем, а также достижение соглашения о желаемой конечной ситуации (что необходимо для закрепления сотрудничества в любых отношениях) являются особыми императивами в изменяющихся климатических, экономических и военно-политических условиях региона Арктики. Объединяющие институты и многостороннее, двустороннее и региональное сотрудничество нуждаются в радикальном укреплении в целях сохранения Арктики в качестве зоны гармонии и кооперации; эта цель содержится в собственной стратегии России в отношении данного региона. Российские официальные лица утверждают, что, несмотря на планы укрепления безопасности северной границы, предпочтительной политикой является достижение более тесного сотрудничества в регионе, который характеризуется как «зона мира». Ряд проблем, определенных после 2002 г. Советом Россия-НАТО в качестве уместных для совместного рассмотрения с участием специалистов комитетов и групп экспертов, относятся к Арктике. Они включают борьбу с терроризмом, борьбу с наркотиками, управление использованием воздушного пространства, военное сотрудничество, поиск и спасение экипажей подводных лодок, антикризисное управление, логистику и гражданские чрезвычайные ситуации. Хотя результаты деятельности Совета Россия-НАТО были разочаровывающими, возобновление его работы после грузинского кризиса в 2008 г. открывает новые возможности для прогресса.
Двустороннее сотрудничество приносит более широкие выгоды для межгосударственных отношений и политической стабильности, хотя всегда есть риск того, что проблемы делового партнерства могут иметь политические последствия. Безопасность в Арктике тесно связана с экономическими и экологическими проблемами, и национальные политики должны применять комплексный и последовательный подход. Хорошие потенциальные возможности для сотрудничества обеспечивает сфера, связанная с управлением новыми морскими путями. Промышленное и техническое сотрудничество с Россией в таких вопросах, как устойчивое рыболовство, сбросы отходов в море, добыча нефти и газа, порождают взаимозависимость, вносят вклад в обеспечение стабильности, а также являются лучшим, и возможно единственным, способом более строгого соблюдения экологических стандартов. Сотрудничество в области методов повышения нефтеотдачи, в чем Россия отстает от США и Норвегии, будет иметь конкретные экономические и экологические выгоды. В общих интересах было бы содействие повышению скорости добычи на существующих нефтяных месторождениях материковой части России, для чего имеется большой потенциал, а не разработка новых нефтяных и газовых месторождений в нестабильном Северном Ледовитом океане. Триединая стратегия правительства Норвегии, предусматривающая сдерживание, убеждение и взаимодействие, является моделью, которая может с пользой использоваться повсюду в мире. Канада, например, в последние годы упустила возможности для двустороннего сотрудничества и проявила медлительность с ответом на предложения России по улучшению координации и взаимодействия поисково-спасательных работ в Арктике.
Укрепление существующих многосторонних институтов является неотложной задачей, учитывая, что полностью новый международный договор по Арктике, сколь желаемым он бы ни был, неприемлем для арктических государств и, следовательно, по политическим соображениям его принятие в обозримом будущем невозможно. Обязательства по Илулиссатскому соглашению 2008 г. будут расширены после ратификации Конвенции ООН по морскому праву администрацией США, к чему призывал президент Б.Обама. Ратификация будет сигналом об обязательствах США в отношении многосторонних решений по Арктике, она усилит заявленную готовность прибрежных государств соблюдать правила и процедуры международного права. Официальное присоединение США может значительно улучшить перспективы реализации экологических положений морского права, которое в настоящее время является сильным теоретически, но случайно в применении.
Администрации Б.Обамы необходимо отказаться от исторически слишком осторожного подхода к Арктическому совету, в котором участвуют прибрежные и неприбрежные государства на равноправной основе, уделяя должное внимание как морской, так и наземной окружающей среде, и в отношении которого Россия неоднократно подтверждала свои обязательства. В настоящее время Совет имеет очень небольшие возможности по ослаблению конкурирующих интересов в Арктике. Сотрудничество в поисково-спасательных операциях - деятельности, в которой Россия накопила большой опыт, - может быть расширено. Арктический совет может служить ценным форумом для содержательного диалога по отдельным рискам безопасности, сотрудничеству в борьбе с криминальной и террористической деятельностью в регионе, по многим проблемам, связанным с открытием новых морских путей сообщения.
Усиление сотрудничества между прибрежными и неприбрежными арктическими государствами должно сопровождаться признанием более широких глобальных интересов и вклада неарктических стран и организаций (правительственных и неправительственных) в этот регион. Сформированное сильное арктическое сообщество не должно быть закрытым «цехом».
Европейская комиссия, которая рассматривает Арктику как критически важную зону для своей стратегии энергетической безопасности, считает, что правила морских перевозок, извлечения ресурсов и рыболовства в Арктике должны устанавливаться международными агентствами, а не только прибрежными государствами. По-видимому, в Оттаве имеются опасения, что ЕС намерен вмешаться в соглашения между арктическими государствами и Оттава может потерять контроль над ситуацией. Однако более широкий и просвещенный взгляд предполагает, что в интересах арктических государств признать, что развитие в этом регионе имеет глобальное влияние, вызывающее озабоченность как у удаленных государств, так и у неправительственных организаций. В частности, огромные территории и морские пространства Арктики являются жизненно важными и уязвимыми компонентами экологической и климатической систем Земли. Неарктические государства Европы и Азии имеют большие и законные коммерческие интересы в Арктике, прежде всего связанные с открытием новых морских путей сообщения. Они также могут иметь опыт, ресурсы и компетенцию для того, чтобы внести вклад в будущее региона.
Другими мерами повышения возможностей и полномочий Арктического совета могли бы стать сохранение секретариата после 2012 г. и введение постоянного финансирования; организация в 2011 г. работы Совета на уровне глав государств и правительств. Важно также то, чтобы укрепленный Арктический совет своими полномочиями дополнял, а не конкурировал и не дублировал полномочия других организаций, таких как Северный совет, Совет Баренцева/Евроарктического региона и политика «Северного измерения» Евросоюза (Northern Dimension), при этом особый статус организаций коренных народов должен быть защищен. Работа Арктического совета должна во все большей степени дополняться вкладом международных организаций, регулирующих конкретные вопросы, такие как Международная морская организация, которая в настоящее время обновляет и расширяет свои руководящие принципы по арктическому судоходству.
Арктика представляет собой пример региона, в котором сконцентрировались сложные, многомерные глобальные проблемы XXI в. Здесь взаимодействуют такие факторы, как военная, экологическая и экономическая безопасность. Потенциально огромные экономические ставки, достаточные для изменения стратегического баланса сил государств региона, инициировали конкурентное давление за национальное преимущество. Краткосрочные национальные интересы противоречат долгосрочным глобальным перспективам. Внутренние интересы и политическая риторика, направленная на собственное население, искажают международные отношения. В межгосударственные сделки вовлечено множество участников, включая региональные и местные организации, представителей коренных народов и мощные коммерческие интересы. Изменение климата предоставит возможности для деятельности как легитимных, так и нелегитимных международных игроков, террористов, пиратов и уголовников.
Наиболее серьезный риск заключается в том, что в связи с повысившейся стратегической важностью региона может возникнуть порочный круг подозрений, националистической риторики и ремилитаризации. Существует опасность, что преследование краткосрочных национальных интересов поставит под угрозу главную стратегическую цель - поддержание стабильности в Арктике как зоне мира и сотрудничества. Новые или модернизированные оборонительные системы необходимо оценивать именно в этом контексте. Усиление оборонной координации среди западных государств, обостряющее у России чувство стратегической изоляции, должно быть сбалансировано убеждением, доверием и достижением общих интересов. Сотрудничество в экологической, экономической или военной области усиливает взаимозависимость, помогает развеять недоверие и вносит вклад в поддержание стабильности. Нуждается в поддержке и значительном усилении многосторонний подход, в настоящее время нашедший официальное оформление в Конвенции ООН по морскому праву и Арктическом совете. Необходимо поддерживать и текущие обязательства приполярных государств в отношении разрешения правовыми средствами споров по юрисдикции. Более широкое участие в управлении Арктикой через Арктический совет будет означать признание того, что военная, экономическая и экологическая стабильность не начинается и не заканчивается в Арктике.
В.И.Вершинин
Survival. - 2009. - 51, № 5. - Р. 121-142.
О промышленной политике Украины
В журнале «Экономика Украины» опубликована статья Н.Якубовского, в которой рассматриваются вопросы модернизации промышленности страны.
Как отмечает автор, промышленность является одной из ведущих отраслей экономики, образующей фундамент научно-технической трансформации, экономического роста и социального прогресса общества. Проблемы модернизации промышленности Украины заняли достаточно заметную нишу в научных исследованиях последних лет, Актуальность такого их направления обусловлена тем, что угрозы и вызовы экономическому развитию страны, связанные с технологической отсталостью ее промышленности, набрали «критическую массу», значительно ограничивая возможности реализации успешной конкурентной стратегии и перспективы экономического роста. Ход кризисных процессов также добавил аргументов в пользу модернизации промышленности.
Программа экономических реформ на 2010-2014 гг. «Состоятельное общество, конкурентоспособная экономика, эффективное государство», которую предложил президент Украины, требует соответствующих корректировок промышленной политики, с расширением возможностей индустриальной составляющей в обеспечении национальных интересов страны в условиях глобальных вызовов. Однако в составе программы предусмотрено модернизировать лишь электроэнергетику, угольную отрасль и нефтегазовую промышленность, которые, конечно, достаточно важны для развития экономики, но их реформированием не исчерпываются проблемы модернизации украинского промышленного комплекса в целом.
Автор публикации обращает внимание на проблемы промышленного развития, обострившиеся во время кризиса, обосновывает приоритетные направления модернизации украинской промышленности и предлагает меры по институциональному обеспечению реализации промышленной политики с целью ускорения послекризисного возрождения производства.
Состояние и проблемы промышленного развития. Ускорение процессов глобализации и становление постиндустриальных обществ непосредственно связаны с качественными изменениями в развитии мирового промышленного производства. Оно остается важнейшей отраслью материального производства, получая новые качественные черты в глобальных технологических системах, а также усиливая свое влияние на экономическое и социальное развитие человечества.
Промышленная политика как ядро общеэкономической политики должна обеспечить устойчивый рост промышленного производства, повышение его эффективности и конкурентоспособности, расширение и становление новых рынков. Как показывает мировой опыт, основным инструментом реализации обозначенных целей должна стать технологическая модернизация (и в первую очередь - инновационная, структурная и технологическая перестройка) промышленного производства.
Необходимость модернизации украинской промышленности обозначилась еще в прошлом веке, на фоне развертывания в мире научно-технической революции. Рыночные реформы лишь обострили проблему, продемонстрировав неадекватность отечественного промышленного потенциала современным требованиям глобального рынка. Экономическим индикатором такой неадекватности стало обвальное падение (до 48% от уровня 1990 г.) объемов промышленного производства.
Позитивная динамика промышленного производства в 1999-2007 гг. приблизила украинскую промышленность к объемам производства 1990 г., но такая динамика почти не связана с ее технологической модернизацией, а стала лишь результатом благоприятной конъюнктуры мировых рынков (преимущественно сырьевых). Однако украинские экспортеры не воспользовались экономическими возможностями, существовавшими на то время, для обновления собственного производства и ассортимента своей продукции за счет дополнительной прибыли, поступавшей благодаря росту спроса на их продукцию и повышению мировых цен на нее.
Пренебрежение к технологической модернизации усилило процессы деиндустриализации национальной экономики, что стало особенно заметно в условиях финансово-экономического кризиса. Упала доля промышленности в создании валовой добавленной стоимости (1990 г. -36% и 2008 г. - 31,3%), в общем выпуске продукции и услуг (соответственно, 50,7% и 46,1%), а также в стоимости основных средств (32,4% и 24,1%).
В свою очередь, деиндустриализация негативно сказалась на процессах воспроизводства. Почти треть товарных ресурсов промышленности имеет импортное происхождение. Особенно большая доля импорта сложилась по товарным группам легкой промышленности (42,4% общего объема ресурсов), химической и нефтехимической отрасли (47,4%), машиностроения (49%). Происходит процесс примитивизации структурной конструкции промышленности, снижения ее эффективности и конкурентоспособности. За 2000-2008 гг. сумма убытков выросла в отрасли почти в пять раз. Упала рентабельность ее основных валютных доноров -химической и нефтехимической промышленности (с 7,8% до 4,8%), а также металлургии (с 9,8% до 5,2%).
Наиболее проблемными остаются следующие особенности украинской промышленности.
Во-первых, неэффективная отраслевая структура промышленного производства, которая существенно диссонирует с современным видением индустриальной составляющей экономики развитых стран.
Почти две трети общего объема промышленной продукции приходится на отрасли, производящие сырье, материалы и энергоресурсы, т.е. продукцию низкой степени переработки, преимущественно промежуточного потребления и высокой энергоемкости. Это значительно ограничивает возможности промышленности к экономическому росту из-за низкой эффективности сырьевых производств по определению.
Хотя в течение 1999-2007 гг. темпы развития машиностроения несколько ускорились, но все же вследствие кризиса его доля в общем объеме промышленного производства снизилась с 14,4% в 2007 г. до 11,1% в 2009 г., т. е. находится на уровне, который почти в три-четыре раза ниже, чем в экономически развитых странах. Такое соотношение показателей не способствует процессам технологической модернизации промышленности и развитию экономики в целом. Из-за дефицита продукции собственного машиностроения альтернативой этим процессам становится дальнейший рост зависимости страны от импорта.
Необходимость структурных изменений пока только декларируется на уровне научных дискуссий и программных документов правительства, - вместо того, чтобы стать действенной стратегией бизнеса и государственных органов управления. Даже на этапе оживления национальной экономики (2002-2007 гг.) структурные изменения не стали фактором экономического роста. Основная доля прироста валовой добавленной стоимости (ВДС) была получена за счет роста объемов производства (85,4%) и повышения эффективности отдельных видов деятельности (14,9%). Структурный фактор имел отрицательное значение (-0,3%), Не исключено, что одной из причин недостаточных действенности и эффективности структурных изменений стала протекционистская политика государства по отношению к предприятиям энергосырьевого комплекса как основным валютным донорам.
Во-вторых, усиление деградации отечественной промышленности в сторону сырьевого придатка развитых стран и рынка для импортной высокотехнологичной продукции.
При общей экспортной ориентации украинского промышленного производства на уровне 34,8% (в 2008 г.), по отдельным видам деятельности она достигает гипертрофированных размеров: по легкой промышленности - 70,4%, по химической и нефтехимической отрасли - 52,8%, по металлургии - 59,9%. На внутренний рынок попадает лишь 17% товарных ресурсов легкой промышленности, 24,8% -соответственно, химической и нефтехимической отрасли, 34,6% - металлургии и 28,5% -машиностроения. Сегодня промышленность приближается к состоянию почти «наркотической» зависимости от импорта высокотехнологичной продукции: в частности, в машиностроении она составляет 96,2% объема производства, а в химической и нефтехимической промышленности - 90,2%.
Промышленное производство Украины в частности и национальная экономика в целом становятся чрезвычайно зависимыми от конъюнктуры мирового рынка. Финансово-экономический кризис подтвердил порочность существующих соотношений между внутренним и внешним рынками. Наибольшие потери в связи с кризисом понесли именно экспортоориентированные виды деятельности: за 2008- 2009 гг., при общем падении промышленного производства на Украине на 24,3%, в легкой промышленности объем производства упал на 28,4%, в химической и нефтехимической отрасли - на 28%, в металлургии - на 34,4% и в машиностроении - на 40,4%. За 2008 г. дефицит внешней торговли товарами промышленной группы достиг 22,8 млрд. долл. (или почти половины годового объема ВДС, созданного в промышленности), тогда как в 2003 г. отрицательное сальдо составляло 0,6 млрд. долл.
В-третьих, дальнейшее отдаление Украины от экономически развитых стран вследствие прогрессирующей инновационно-технологической отсталости внутреннего промышленного производства.
Почти 95% промышленной продукции изготавливается на производствах III и VI технологических укладов, основанных еще в середине прошлого века.Сегодня износ основных средств достигает 59%, тогда как в 2000 г. составлял 48,8%. Особенно интенсивно процесс старения основных средств происходит в перерабатывающей промышленности: в 2000 г. соответствующий показатель составлял 52%, а в 2008 г. - 59,7%.
На крайне низком и даже с тенденцией к снижению уровне остается инновационная деятельность на Украине. В 2008 г. доля предприятий, внедрявших инновации, достигла 10,8% (соответственно, в 2002 г. - 14,6% и в 2007 г. - 11,5%). Почти не развивается рынок инновационной продукции: в 2008 г на нее в общем объеме реализованной промышленной продукции приходилось 5,9% (в 2002 г. - 7,0% и в 2007 г. - 6,7%). Украинская промышленность, вследствие замедления темпов развития научно-инновационной деятельности в государстве, начинает все больше зависеть от инновационных заимствований из-за границы. За 2000-2007 гг. почти 40% общего объема новых технологий, необходимых для модернизации местной промышленности, было приобретено за пределами Украины.
Особенно беспокоит тот факт, что наибольшие заимствования иностранных технологий осуществляли те отрасли, которые традиционно имеют достаточно развитую производственную (а главное - научную) базу. Так, в 2007 г. предприятия химической и нефтехимической промышленности приобрели за пределами Украины 32% новых технологий, металлургические - соответственно, 18,4%, а машиностроительные - 35,6%. Это свидетельствует о том, что украинская наука утрачивает связь с потребностями собственного производства, оставляя отечественную промышленность в фарватере зарубежного научно-технологического опыта.
В силу изложенного следует констатировать: у Украины нет иного пути развития, чем переход к активной структурной политике и модернизации индустриальной составляющей материального производства. Консервация существующей - экспортно-сырьевой и технологически отсталой - модели промышленного производства лишь усилит процессы его структурной деградации и заблокирует переход страны к постиндустриальной экономике.
Приоритетные направления модернизации промышленности. Чтобы предотвратить распыление и нерациональное использование ограниченных финансовых и материальных ресурсов, модернизацию промышленного комплекса необходимо осуществлять по следующим приоритетным направлениям:
- оптимизация структуры промышленного производства, с углублением переработки, увеличением выпуска продукции конечного потребления и усилением роли внутреннего рынка;
- инновационно-технологическая модернизация традиционных производств, с ускоренным развитием наукоемких и высокотехнологичных видов деятельности V и VI технологических укладов;
- реализация энергосберегающей модели развития, с расширением использования нетрадиционных и возобновляемых источников энергии.
Поскольку кризис значительно ослабил финансово-экономическое состояние промышленности, то ее модернизацию целесообразно осуществлять в два этапа.
Первый (краткосрочный - 2010-2011 гг.) - создание экономических условий для ускорения выхода промышленности по финансово-производственным показателям на докризисный уровень.
На этом этапе целесообразно сосредоточиться на следующих мерах:
- предоставить инвестиционные преференции предприятиям, которые способны в сжатые сроки (два-три года) завершить реализацию проектов модернизации производства, приостановленных из-за кризиса (для этого - в зависимости от проблем, сдерживающих данный процесс, - необходимо стимулировать его льготами в виде сокращения налогов, предоставления налоговых каникул, компенсации процентов по кредитам, отмены таможенных сборов и др.);
- активизировать развитие внутреннего рынка, усилив экономические и моральные стимулы для предпринимателей и населения к использованию ими продукции отечественного производства путем:
а) предоставления льготных кредитов на закупку продукции отечественного производства и на проведение работ по технологической и социальной адаптации общества к ее использованию;
б) введения налоговых льгот для предприятий, реализующих проекты налаживания собственного производства продукции, которая сегодня закупается по импорту;
в) распространения бонусной системы платежей в виде дополнительного вознаграждения, предоставляемого покупателям (особенно постоянным) отечественных товаров;
- обеспечить строгий режим санитарного и эпидемиологического контроля за ввозом в страну товаров «секонд-хенд» и вводить антидемпинговые меры в отношении импорта отдельных видов промышленной продукции, что расширит возможности внутреннего рынка для реализации товаров местного производства;
- активизировать работы по реформированию и поддержке предприятий оборонно-промышленного комплекса, которые на сегодня являются центрами создания инновационной наукоемкой и высокотехнологичной продукции военного и гражданского назначения.
Второй (среднесрочный - 2012-2014 гг.) - активизация структурно-инновационного и технологического обновления производства, особенно в отраслях, которые могут в течение короткого времени повысить свой конкурентный уровень, опираясь преимущественно на благоприятные национальные условия.
При всей важности скорейшего выхода украинской промышленности на современный научно-технологический уровень, присущий развитым странам, стратегия второго этапа не должна отрываться от реалий. Ориентируясь на достижения мировой экономики, нельзя игнорировать тот разрыв, который сложился в научно-технологическом развитии между Украиной и развитыми государствами мира. Поэтому основное внимание - по крайней мере, на среднесрочную перспективу - должно быть сосредоточено на модернизации традиционного индустриального базиса национальной экономики.
Машиностроение следует рассматривать как приоритетное звено модернизации промышленности, которое должно ослабить зависимость украинской экономики от импорта технологического оборудования и продукции. Государственную поддержку в развитии и модернизации должны получить такие виды деятельности:
- производство авиационной и ракетно-космической техники, транспортное машиностроение, тяжелое станкостроение, энергетическое машиностроение, оборудование для газотранспортных систем, отдельные виды электронной техники и средств связи;
- сельскохозяйственное машиностроение (в частности, создание современного технологического оборудования для комплексного оснащения перерабатывающей промышленности, для внедрения ресурсо- и энергосберегающих технологий, а также систем машин для оснащения фермерских хозяйств, механизации технологических процессов в растениеводстве, животноводстве и лесном хозяйстве);
- разработка машин и оборудования для реализации экологически чистых технологий, переработки и утилизации отходов, а также систем контроля состояния и защиты окружающей природной среды;
- изготовление технологического оборудования для модернизации базовых отраслей промышленности (электроэнергетики, угольной отрасли, производств металлургической, химической и нефтехимической промышленности) в направлении ресурсо- и энергосбережения, экологизации, автоматизации и повышения эффективности промышленного производства.
Особого внимания заслуживает социализация машиностроения - развитие производств сложной бытовой техники длительного пользования, которая призвана значительно повысить эффективность и культуру ведения домашних хозяйств, а также ослабить зависимость украинского потребителя от ее импорта. Модернизация самой этой отрасли должна предусматривать внедрение сложной наукоемкой и высокотехнологичной техники, ускорение процессов обновления основных средств, уменьшение среднего возраста производственных фондов до восемь-десять лет.
Химическая и нефтехимическая промышленность. Модернизация этой отрасли должна оптимизировать мощности и объемы производства базовых видов химической продукции с учетом спроса внутреннего и внешнего рынков, а также ресурсных возможностей страны. Ускоренного развития заслуживают высокотехнологичные производства резиновых и пластмассовых изделий, химико-фармацевтической продукции. Приоритетом отрасли должно стать снижение ресурсо- и энергоемкости производства с вовлечением в технологические процессы альтернативных и биовозобновляемых источников энергии и сырья (биоэтанола, синтезгаза, химических продуктов коксования, продуктов углубленной переработки нефти).
Горно-металлургический комплекс (ГМК) по технологическому приоритету (III технологический уклад) не может претендовать на ускоренное развитие (особенно в долгосрочной перспективе). Но пока не сформировалось производительное ядро высокотехнологичных производств, его роль в экономическом балансе страны остается чрезвычайно важной, поскольку эта отрасль обеспечивает почти 15% ВВП.
Модернизация ГМК должна быть направлена на диверсификацию и оптимизацию структуры производства путем увеличения объемов выпуска новых сортаментов металлопродукции углубленной переработки (электростали, специальных сталей и сплавов, титановых сплавов и проката, алюминиевой фольги, новых видов циркониевой продукции повышенного спроса, экономичных и сложных видов проката, труб с антикоррозионным покрытием, калиброванного проката, гнутых профилей и др.).
Основной приоритет следует отдать технологическому переоснащению процессов металлургической переработки на базе ресурсо- и энергосберегающих, а также экологически чистых технологий (в частности, модернизации обогатительных агломерационных производств и более качественной подготовке сырья; совершенствованию установок внепечной обработки стали и расширению использования технологии непрерывной разливки стали; использованию в доменном производстве новых видов энергоносителей вместо природного газа). Для снятия критической зависимости от внешнего рынка приоритетом модернизации ГМК должен стать внутренний рынок металлопродукции, имеющий большой потенциал для развития.
Существенный шаг важно сделать в направлении активизации развития наукоемких и высокотехнологичных производств. Необходимо максимально задействовать в процессе инновационно-технологической модернизации базовых отраслей промышленности научные и высокотехнологичные достижения, которые есть в космической отрасли, авиа- и судостроении, электросварке, производстве монокристаллов, оборонно-промышленном комплексе. Они должны стать центрами развития высокотехнологичной конкурентоспособной продукции оборонного назначения и гражданского профиля.
Высокотехнологичный потенциал этих видов деятельности представляет собой достояние нации. Даже при общем промышленном упадке Украина сохраняет конкурентные позиции в разработке и производстве приборов радиоэлектронного и радиолокационного слежения, средств наведения высокоточного оружия, систем бронетехники и противовоздушной обороны. Заметная ниша на мировом рынке принадлежит продукции украинских атомно-энергетического машиностроения, авиационного и энергетического турбостроения. Украина является участником многих международных проектов разработки ракетной, авиационной и космической техники. Одно из главенствующих мест в мире страна занимает в разработке й использовании технологий сверхвысоких частот, в производстве кристаллических материалов для микроэлектроники и солнечной энергетики.
Особого внимания заслуживает отрасль приборостроения как одно из приоритетных направлений замещения высокотехнологичного импорта. Средства современного контроля и регулирования украинского производства должны получить широкое применение в технологическом переоснащении систем связи и транспорта, а также в управлении оборудованием, технологическими процессами и роботизированными комплексами. Приоритет следует отдать созданию и развитию производства диагностических систем и медицинской аппаратуры для оснащения учреждений здравоохранения. Необходимо создать условия для возрождения производства элементной базы и комплектующих, которые позволят реализовать отечественные технологии в отрасли микроэлектроники.
Современное состояние конкретных высокотехнологичных предприятий не является наилучшим: высокого уровня достиг износ основных средств, растет доля морально устаревших технологий и оборудования, вследствие «утечки мозгов» и старения кадров утрачивается интеллектуальный капитал нации. Как показывает мировой, да и украинский опыт, возрождение и активизация производительного развития наукоемких и высокотехнологичных производств возможны лишь в условиях весомой государственной поддержки и международной кооперации. Дальнейшее игнорирование этих отраслей будет означать если не окончательную, то весомую утрату национальной научно-технологической особенности и закрепление за Украиной сырьевого имиджа на мировом рынке.
Институциональное обеспечение промышленной политики. Институциональная среда остается слабым местом в проведении всех трансформационных процессов. Экономика Украины сложилась как смешанная, с существенной прослойкой частной собственности, но управление экономикой (в частности, промышленным развитием) происходит без должной согласованности интересов государства и частного бизнеса.
Считается, что недостаточное внимание к процессам структурной модернизации в значительной степени связано со следующими причинами:
- во-первых, субъекты предпринимательской деятельности, работающие в энергосырьевом секторе промышленности, имея свою нишу на мировом рынке и привилегированные условия хозяйствования дома благодаря протекционистским мерам, не ощущают достаточной мотивации к структурно-технологической модернизации производств;
- во-вторых, в инновационном секторе (в частности, в машиностроении) пока не сформировались мощные хозяйствующие субъекты, которые бы были способны инициировать проведение масштабных структурных изменений.
Поэтому государство непосредственно и через министерство промышленной политики Украины должно взять на себя функции субъекта целенаправленной и динамической структурно-технологической модернизации, создавая необходимые экономические и институциональные условия для перехода промышленности в новое качественное состояние.
Для этого целесообразно:
- провести инвентаризацию инновационно активных предприятий, с определением их возможностей к производству наукоемких и высокотехнологичных видов продукции, которая может пользоваться спросом на внутреннем и внешнем рынках, а также обеспечить национальное присутствие в глобальных научно-технологических системах. (Реализация этой меры должна получить всестороннюю - экономическую, правовую, политическую - государственную поддержку в организации производства и реализации такой продукции путем разработки и финансирования соответствующих инновационных программ и проектов, льготного кредитования, преференционного налогового режима, а также освобождения от таможенных сборов импортных полуфабрикатов и комплектующих, закупаемых для этих производств);
- стимулировать реорганизацию главной цепочки промышленных предприятий, с образованием крупных и крупнейших объединений, которые бы по своему финансовому, организационному и научно-технологическому потенциалу были способны инициировать и проводить структурно-технологические изменения, вовлекая в это всю связанную с ними цепочку средних и малых предприятий. (Для этого необходимо внести соответствующие изменения в национальное антимонопольное законодательство, пересмотреть как ошибочный принцип разукрупнения крупных предприятий, который был взят за основу в моделях демонополизации на начальном этапе реформ, поскольку развал крупных производственных и научно-технологических комплексов повлек за собой образование слабых хозяйствующих субъектов. Тенденции развития мировой экономики подтверждают: на глобальном рынке наиболее эффективными и конкурентоспособными становятся крупные и сверхкрупные корпорации, объединяющие исследовательские, производственные, управленческие и коммерческие функции, выступая собственниками производственных и научно-технологических цепочек в международных интеграционных процессах);
- активизировать образование институтов развития, которые должны компенсировать «провалы рынка» в реализации стратегии модернизации промышленности. (Это могут быть отраслевые банки реконструкции и развития со смешанным капиталом, венчурные инновационные фонды, агентства по технологической модернизации, бизнес-инкубаторы, центры по трансферу технологий и др. Их деятельность призвана способствовать снижению инновационных рисков и трансакционных издержек, обеспечивать поддержку инновационных проектов на неприбыльных стадиях реализации, стимулировать малый и средний бизнес, обеспечивать координацию между инновационными и хозяйствующими субъектами);
- оптимизировать систему бюджетных научных учреждений отраслевого профиля по критерию результативности научно-технической деятельности. (Научный вектор их деятельности должен быть максимально направлен на удовлетворение потребностей украинской промышленности. Для этого необходимо на долгосрочной основе, с введением государственно-частного партнерства, стимулировать создание научно-производственных цепочек по реализации проектов модернизации и обновления промышленных производств, а также содействовать обновлению материально-технической базы научных учреждений и укреплению их кадрового потенциала);
- усилить в системе управления промышленным развитием функцию стратегического предвидения и планирования. (Непосредственно в аппарате Министерства промышленной политики Украины перманентный характер должны приобрести: прогнозирование инновационного и научно-технологического развития отдельных отраслей и производств; мониторинг конъюнктуры внутреннего и внешнего рынков промышленной продукции; разработка системы контрактов по согласованию взаимных интересов между государством (обществом), бизнесом и работниками);
- поднять уровень информационного обеспечения государственной регуляторной политики. (Для этого автор считает целесообразным создать при указанном министерстве ведомственный информационно-аналитический центр по оценке текущей работы и перспектив развития подведомственных отраслей и предприятий, а также обязать предприятия всех форм собственности предоставлять этому министерству информацию, согласованную с Госкомстатом Украины, об основных показателях своей деятельности, что будет способствовать повышению действенности управленческих функций по реализации промышленной политики);
- разработать и утвердить проект Концепции модернизации и развития промышленности Украины на период до 2020 г.
Необходимость в таком документе возникает потому, что в условиях ускорения процессов глобализации, обострения конкурентной борьбы и роста потерь от экономических кризисов перед страной в целом и промышленностью в частности возникают новые, более сложные и масштабные задачи, решение которых требует и нового, современного концептуального взгляда.
Концепция должна обозначить предпринимательским структурам, государственным органам управления и обществу в целом четкие ориентиры в отношении стратегического видения развития украинской промышленности - ее социально-экономическую миссию, производственную и технологическую структуры, место, роль и взаимодействие на глобальном рынке, исходя из национальных интересов и возможностей нашего государства. Иначе говоря, этот документ должен стать своеобразной «дорожной картой» развития украинской промышленности на следующие десять лет.
Экономика Украины.- 2010,- №8. - С. 21-29.
ТРУДОВЫЕ РЕСУРСЫ
Источники доходов, психическое здоровье и качество жизни жителей сельских районов России
Издание Europe-Asia Studies опубликовало статью с результатами исследования источников доходов, их влияния на психическое здоровье и субъективное качество жизни жителей девяти сельских регионов Российской Федерации.
Используя стандартные способы определения уровня депрессивного состояния и оценки респондентами качества своей жизни, авторы D.O'Brien, St.Wegren, V.Patsiorkovsky установили, что появление смешанной экономики, позволяющей получать доходы за счет заработной платы, работы семейных предприятий, а также государственных трансфертов, привело к дифференциации в субъективной оценке материального положения и психологической составляющей качества жизни у сельских жителей.
Как указывают авторы, социологи давно поняли, что доходы играют формирующую роль в субъективном психическом здоровье и субъективной оценке качества жизни. Поэтому вполне разумно ожидать, что изменения в общем уровне доходов, а также конкретные способы формирования доходов в посткоммунистических обществах будут влиять на психическое здоровье и субъективное качество жизни.
В экономику домохозяйств сельской местности России вносят вклад различные источники доходов, однако размер и относительная значимость этих источников варьируются в зависимости от региона. Домашние хозяйства в регионах с низкими доходами имеют значительно меньшие доходы от заработной платы, чем в регионах со средними и высокими доходами. Домохозяйства в регионах с самыми высокими доходами имеют дополнительное преимущество по сравнению с домохозяйствами в регионах со средними доходами, так как они могут дополнить высокие уровни заработной платы высокими уровнями доходов от семейных предприятий. Главный вывод настоящего исследования заключается в том, что эти различия в источниках доходов и общие доходы связаны с различиями в уровнях депрессивного состояния и оценке гражданами субъективного качества их жизни.
Наличие нескольких источников доходов не является чем-то новым для постсоветской России, фактически они существовали и в советский период. Однако новым являются уровни доходов и разнообразие экономической деятельности, которые стали возможны после проведения рыночной реформы. Эти факторы отличают текущую ситуацию от советского периода, когда доходы домохозяйств ограничивались различными политическими и структурными ограничениями. Новые возможности привели к значительному неравенству семейных доходов между сельскими регионами России. В свою очередь, это неравенство привело к существенным различиям в психическом здоровье и субъективном качестве жизни сельских жителей в различных регионах.
Экономика сельских домохозяйств в конце советского периода. Хотя в это время экономика домохозяйств была относительно простой и может рассматриваться как экономика со смешанными доходами, общей уровень доходов ограничивался государственной политикой. В конце 80-х годов в советском сельском хозяйстве было занято более 24 млн. человек (около 19% рабочей силы) при существенных вариациях среди республик (в РСФСР - чуть более 13%). В это число входят работники производства, работники, не занятые сельскохозяйственным производством в коллективном секторе, частные фермеры и лица, работающие в личных подсобных хозяйствах. Подавляющее большинство работало в совхозах и колхозах, хотя пенсионеры получали большую часть своих доходов за счет бюджетных выплат и личных подсобных хозяйств. Поэтому в конце советского периода наблюдалось относительное однообразие экономик домохозяйств, что было присуще командной экономике и авторитарной форме правления.
В структуре доходов семей, занятых в коллективных хозяйствах того периода, можно выделить несколько очевидных тенденций.
Первая заключалась в повышении доли доходов домохозяйств за счет занятости в сельхозпроизводстве. Оплата труда в коллективных хозяйствах была основана на количестве трудодней и виде выполняемой работы, при этом были возможны вариации по регионам, в том числе и по размеру выплачиваемых премий. Целью было сведение к минимуму и регулирование дифференциации доходов в сельскохозяйственной отрасли. Поскольку государственная политика предполагала увеличение оплаты труда сельхозработников, основу доходов домохозяйств во все большей степени определяла оплата труда в сельском хозяйстве. Эта тенденция прослеживается с начала 50-х годов. Например, в 1953 г. семьи, занятые в коллективных хозяйствах, получали в среднем от 16% до 17% своих доходов за счет оплаты труда в них; к 1970 г. эта доля достигла 40%, к 1990 г. - 59%.
Вторая тенденция состояла в снижении роли доходов от личных подсобных хозяйств. Эта тенденция наблюдалась в течение нескольких десятилетий. Если в 1940 г. семьи, занятые в коллективных хозяйствах, более половины доходов получали со своих приусадебных участков, то в 1990 г. этот показатель упал до чуть более 21%. Данная тенденция отражает стремление советской власти повысить долю доходов сельхозработников в денежной форме и тем самым уменьшить их зависимость от неденежных доходов, закрепить колхозников за своими коллективными хозяйствами, повышая таким образом значимость коллективного сектора. Эта тенденция отражает также целенаправленные усилия политиков повысить оплату трудодня, увеличить дополнительные выплаты и премии, поднять заработную плату работников ручного труда и других работников производства с тем, чтобы повысить уровень их жизни и ликвидировать разрыв в доходах совхозов и колхозов, села и города.
Третья тенденция заключалась в сокращении различных государственных выплат. Если в 1970 г. на долю таких выплат приходилось около 18% доходов домохозяйств, то в 1990 г. - лишь 7,0%.
Четвертый тенденцией было то, что доходы, получаемые другими членами семьи, существенно не изменялись с течением времени. В 1970 г. заработки от занятости вне сельского хозяйства других членов семьи составляли 8,3% от общих доходов домохозяйств, в 1990 г. они были на уровне 8,5%.
Таким образом, в конце советского периода в сельской занятости преобладал коллективный сектор и доходы домохозяйств определялись главным образом занятостью в аграрном секторе. Имелся небольшой частный сельхозсектор, но он не приносил достаточных доходов для того, чтобы сделать вывод о том, что сельские домохозяйства участвовали в настоящей смешанной экономике. Главным источником доходов от занятости вне сельского хозяйства были личные подсобные хозяйства. Размеры приусадебных участков не превышали 0,5 га, они не находились в частной собственности, хотя и могли передаваться от поколения к поколению.
Хотя подсобные хозяйства производили значительные объемы определенной продукции (главным образом мяса, молока и яиц), их производственные возможности ограничивались несколькими структурными факторами: площадью земельных наделов; количеством крупного скота; временем, отводимым для работы на участке; достаточностью рабочей силы; возможностью продажи произведенной продукции; наличием ресурсов, включая технику и удобрения. По этим причинам граждане, работавшие в личных подсобных хозяйствах, установили символические отношения с государством, колхозами и совхозами, которые обеспечивали их ресурсами и механизированными услугами в обмен на оплату натурой, полученной в приусадебном хозяйстве. Эти симбиотические отношения сохраняются и в постсоветский период.
Личные подсобные хозяйства приносили доходы в денежной и неденежной форме, однако из-за значительных структурных ограничений лишь около 10% хозяйств занимались продажей продовольствия. При этом объемы продаж, ассортимент и уровни доходов от продаж в разных районах СССР значительно отличались.
Вторым компонентом сельского частного сектора в конце 80-х и в начале 90-годов было зарождение в период правления М.Горбачева и Б.Ельцина частных фермерских хозяйств. Для данного исследования наиболее важными являются следующие факторы. Во-первых, количество частных фермеров по сравнению с численностью работников, занятых в крупных хозяйствах, очень невелико. В 1991 г. насчитывалось менее 10 тыс. частных ферм (в каждой из них работало порядка трех человек), в то время как в крупных хозяйствах было занято несколько миллионов работников. Во-вторых, в 1989-1991 гг. многие, если не большинство, частных хозяйств производили небольшие объемы сельхозпродукции. Хотя частные фермы были коммерчески ориентированными, более 75% из них имели наделы менее 10 га, а многие располагали лишь несколько расширенными личными подсобными хозяйствами. Поэтому выживание большинства первых частных ферм зависело от доходов других членов семьи или от деятельности, не связанной с производством продовольствия. Другими словами, структура их доходов еще не стала полностью смешанной. В-третьих, поскольку производство на частных фермах было таким низким, их вклад в национальное продовольственное снабжение был минимальным и в результате частный сектор не был значимым элементом аграрного сектора. Короче говоря, к тому времени, когда прекратил существование Советский Союз, сельские домохозяйства относились к смешанной экономике, однако их доходы были ограниченными и в сельском обществе не существовало существенного расслоения.
Институциональные изменения, повлиявшие на сельские домохозяйства. Начиная с 1992 г., в постсоветской России были проведены четыре главных институциональных изменения, затронувших сельские домохозяйства.
Во-первых, был ослаблен контроль государства над источниками и уровнем доходов, т.е. члены домохозяйств могли зарабатывать настолько много (или так мало), насколько хотели. Самым главным было то, что члены домохозяйств могли выйти из крупных аграрных хозяйств и искать альтернативные формы занятости на любых предприятиях. Они могли начать собственное дело и открыть семейное предприятие или искать нового работодателя. Появилось больше свободы в выборе места жительства, что дало толчок росту рынка труда.
Во-вторых, были расширены возможности по продаже сельхозпродукции с личных подсобных участков. В конце периода правления М.Горбачева и в постсоветский период сначала были либерализованы, а затем полностью отменены ограничения по количеству скота, размерам земельных площадей и по объемам продажи продовольственной продукции. В результате в постсоветский период произошло значительное расслоение сельского населения, поскольку некоторые домохозяйства использовали свое продовольственное производство для обеспечения собственного существования, а другие использовали продажу своей продукции в качестве главного источника доходов.
В-третьих, в постсоветский период домохозяйства получили право расширять свои земельные участки через оформление земельных паев при проведении приватизации общего земельного фонда, а также через реальное приобретение земли, в большинстве случаев с оформлением аренды, хотя покупка сельхозземель также была легализована.
Наконец, был ослаблен контроль государства над возможностями сельских жителей по труду и занятости. Это привело к реструктуризации сельской рабочей силы, к снижению занятости в крупных хозяйствах (бывших совхозах и колхозах) и к расширению индивидуальной экономической деятельности. Трансформация сельской рабочей силы принимала различные формы, включая рост наемного труда на средних и малых частных фермах; создание и развитие индивидуальных или семейных частных фермерских хозяйств; развитие индивидуальной или семейной экономической деятельности вне аграрного сектора, такой как предоставление услуг и торговое посредничество; или организация индивидуальных предприятий на основе расширения частного надела. Отмечался и рост безработицы.
В других исследованиях регистрировалось адаптивное поведение в отношении новых экономических возможностей и политики, иллюстрирующее, каким образом домохозяйства и отдельные лица участвуют в смешанной экономике в новых экономических условиях. В одной работе отмечается, что почти 70% домохозяйств имеют три или четыре источника доходов. Стратегия диверсификации доходов вела к тому, что все больше семей имели членов, работавших вне аграрного сектора. Некоторые авторы отмечали тенденцию к сохранению занятости в крупных хозяйствах с тем, чтобы иметь право на пенсию. Отмечалось также, что личные подсобные хозяйства действовали как сети экономического и социального обеспечения, как убежище на случай потери работы, развода и тяжелой утраты.
Эксперты отмечали, что в 90-е годы, когда реальные доходы от работы в крупных хозяйствах снизились, сельские семьи обратились к производству аграрной продукции в домашних хозяйствах. Также указывалось на продолжавшийся «паразитический симбиоз», который, по сути, заключался в незаконном перетоке ресурсов из крупных хозяйств в сектор домохозяйств. В этом случае занятость в крупном хозяйстве используется для получения доступа к располагаемым им ресурсам в целях их хищения для дальнейшего потребления или использования для нужд собственного производства. Таким способом пополняются доходы домохозяйств, однако его часто трудно подтвердить документально.
В начале постсоветского переходного периода в результате «шоковой терапии» была создана формальная институциональная среда, которая содержала большую неопределенность для сельских жителей, как и для большинства российских граждан. Реакция сельских домохозяйств в это время была осторожной и селективной в отношении новых институциональных механизмов. В условиях снизившегося спроса на продукты питания и порочных «ценовых ножниц», многие крупные хозяйства часто были неспособны платить своим работникам, что в 90-е годы вело к накоплению задолженности по зарплате. Большинство домохозяйств вынужденно почти исключительно полагались на свой человеческий и социальный капитал (домашний труд и взаимопомощь) с тем, чтобы обеспечить доходы от подсобных хозяйств. В результате в начале 90-х годов наблюдались значительное расширение использовавшихся домохозяйствами участков земель и рост производства продовольственной продукции в секторе домохозяйств. В этот период «выживания» значительная и растущая доля семейных доходов была в неденежной форме, она состояла из продуктов питания, которые производились и потреблялись самими домохозяйствами. Именно в то время резко упали объемы продажи аграрной продукции бывших коллективных хозяйств, а домашних хозяйств (включая дачи горожан) - резко возросли.
Влияние институтов рыночных реформ на доходы домохозяйств сельских районов было различным, что создавало стимулы для развития новых или расширения существующих форм предпринимательской деятельности, которые могли обеспечить новые источники доходов в виде заработной платы. В противоположность начальному периоду существования постсоветской экономики, когда домохозяйства были вынуждены получать большую долю своих доходов через неформальную экономику, в последние годы большая часть роста доходов обеспечивалась в рамках официальной экономики в связи с монетизацией доходов, экономическим ростом и более адекватным и предсказуемым Налоговым кодексом. Это привело к росту стратегий смешанной экономики, в которых доходы получаются за счет семейных предприятий и труда на других работодателей. В прямом смысле это означает, что сельская экономика домохозяйств больше не основана лишь только на стратегии выживания. Что касается макро-ситуации, эти изменения являются отражением стабилизации и позднее роста сельской экономики, а также российской экономики в целом.
Вторая тенденция, заслуживающая внимания, связана с доходами семейных предприятий. Они включают сельскохозяйственные и не относящиеся к таковым доходы, которые формируются от самостоятельной занятости членов домохозяйств. Самая большая доля доходов такого типа производится за счет семейных садов и огородов, а также домашнего скота. В период 1995-1999 гг. наблюдался рост доходов семейных предприятий, а в период 1999-2006 гг. произошла их стабилизация с небольшим снижением. Это отражает третью тенденцию: рост доли заработной платы в доходах домохозяйств как от работы на сельскохозяйственных предприятиях, так и от труда в неаграрном секторе у других работодателей. Доля заработной платы в исследовании 1995 г. составляла только 20% доходов домохозяйств, что отражало снижение занятости из-за финансового кризиса, в котором оказались крупные предприятия после 1991 г., однако в 2006 г. это было источником более трети (36%) семейных доходов.
Хотя доходы семейных предприятий достигли определенного постоянного уровня, что касается их вклада в общие доходы домохозяйств, они никоим образом не являются незначительными, и нет каких-либо свидетельств об их снижении. Скорее существенный вклад доходов от семейных предприятий и от заработной платы в общие доходы указывает на развитие смешанной экономики сельских домохозяйств, которая имеет некоторые аналогии с тем, что произошло в сельских районах более богатых стран Запада.
Развитие многочисленных источников доходов в целом привело к значительному улучшению жизни граждан России, в том числе и живущих в сельских районах. В период с 1999 г. по 2007 г. реальные доходы городских и сельских рабочих устойчиво повышались, а показатели бедности резко снижались. В 1993 г. 69% опрошенных сельских жителей относились к числу имевших доходы ниже установленного правительством прожиточного минимума; в 2003 г. этот показатель упал до 25% (по официальным данным, до 32,5%, но это все равно значительно ниже, чем в 1993 г.). Доля семей, имевших в собственности автомобиль, увеличилась в период 1991-2003 гг. с 11,5% до 34,5%; почти половина (48%) из этих семей приступила к крупным строительным работам, расширяя жилую площадь, или улучшала состав скота, или перерабатывала аграрную продукцию с целью получения добавленной стоимости.
Однако вместе с тем этот прирост доходов распределяется неравномерно. Помимо различных уровней доходов, связанных с вариациями человеческого, социального и физического капитала, за пределами контроля домохозяйств имеются контекстуальные факторы, обусловливающие различия в доступе к конкретным источникам доходов, а также к общим доходам.
Различия в доступности различных источников доходов в разных регионах имеют важное значение для данного анализа, поскольку это дает широкое разнообразие эмпирических сравнений для определения того, в каких условиях российские сельские домохозяйства будут процветать и в каких наиболее вероятно отставать от общих тенденций, наблюдаемых в национальной сельской экономике. В равной степени важно то, что эти различия в источниках доходов и в общих доходах по регионам дали авторам возможность выявить, какие типы формирования доходов в смешанной аграрной экономике связаны с более высокими или более низкими уровнями психического здоровья и с субъективной удовлетворенностью жизнью.
Влияние доходов домохозяйств на психическое здоровье и субъективное качество жизни. Неравенство влияет не только на материальные возможности домохозяйств, но и на степень страдания их членов от симптомов депрессии и на их оценку качества своей жизни. Исследования, проведенные в российских деревнях в постсоветский период, показывают тесную связь между улучшением материального положения (о чем говорилось выше), показателями психического здоровья и субъективного качества жизни.
Доля респондентов из сельской местности с симптомами депрессии в исследовании, проведенном авторами статьи в 1993 г., составляла 72,8%, в 2001 г. - 59,8%, а в исследовании 2006 г. - 50%. Хотя показатель 2006 г. все еще чрезвычайно высок, особенно по сравнению с сельскими районами США или Западной Европы, он все же демонстрирует значительное улучшение настроения рядовых людей, что связано с реализацией в российской сельской местности институциональных реформ. Аналогичным образом, средний результат ответов (по пятибалльной шкале) на стандартные вопросы об «удовлетворенности общей ситуацией в стране» повысился с 1,96 в 1995 г. до 3,12 в 2006 г. Это сдвиг в положительном направлении, являющийся существенным и статистически значимым. Ясно, что до финансового кризиса 2008 г. подавляющее большинство рядовых граждан России все более позитивно оценивали свою жизнь и будущее своей страны.
Несмотря на эти общие тенденции, авторы рассчитывали также установить, что вариации в способности семей использовать преимущества улучшившихся условий в российской экономике приведут к соответствующим различиям в силе испытываемого отдельными домохозяйствами психологического стресса и их субъективной оценке качества своей жизни. Задача заключалась в выявлении различных условий, при которых домохозяйства имеют различные уровни доступа к конкретным источникам доходов, и дальнейшем определении влияния этих различий на их психическое здоровье и субъективную оценку качества жизни.
Методика исследования. Выборка. Исследование проводилось в девяти регионах с тем, чтобы обеспечить представительство разнообразных сельских районов Российской Федерации; в их число вошли Краснодарский край, Воронежская, Московская, Ленинградская, Курганская области, Алтайский и Красноярский края, Амурская область и Республика Татарстан. В каждом регионе выбирались четыре деревни, кроме Татарстана, где из-за ограниченности времени и ресурсов опросы проводились только в двух деревнях. С тем, чтобы обеспечить представительство различных домохозяйств в каждой деревне, использовалась стратифицированная случайная выборка. Избранными типами домохозяйств были: состоявшее из одного взрослого; из двух пенсионеров; из работающих пар, не имеющих детей младше 18 лет; из работающих пар, имеющих детей младше 18 лет, и других взрослых; из одиноких родителей, имеющих детей младше 18 лет; с другим составом семьи.
Измерение. Исследование включало широкий набор вопросов, направленных на то, чтобы определить все источники общих доходов домохозяйств, в том числе в денежной и неденежной форме (что домохозяйство производило и потребляло само). Главное внимание было обращено на два основных источника доходов - заработную плату, получаемую за работу по найму, и самозанятость на семейных предприятиях. Для анализа был добавлен третий источник доходов - бюджетные выплаты, главным образом пенсии, а также пособия по инвалидности и по уходу за ребенком. На долю этих трех источников приходится 95% доходов домохозяйств из выборки, в денежной и неденежной форме.
В качестве показателя психического здоровья использовался модифицированный вариант шкалы депрессии Центра эпидемиологических исследований США (CES-D). Эта шкала используется для измерения симптомов депрессии в выборках «нормального» (неклинического) населения. Шкапа основана на ответах, полученных на серию вопросов
0 том, как часто данный респондент ощущал следующее настроение: «все делал с трудом», «испытывал страх», «наслаждался жизнью», «чувствовал себя одиноким», «не удавалось избавиться от чувства грусти», «был счастлив», «не мог чем-либо заниматься», «не было аппетита», «возлагал надежды на будущее», «чувствовал подавленность», «чувствовал, что окружающие не любят меня». Более высокие значения ответов на негативные вопросы (такие как «испытывал страх» и «чувствовал себя одиноким») указывают на более высокий уровень симптомов депрессии. Возможные ответы получили следующие значения: 0 - редко, менее дня; 1 - иногда, один-два дня; 2 - периодически, три или четыре дня; 3 - большую часть времени, от пяти до семи дней. Более высокие значения ответов на позитивные вопросы (такие как «наслаждался жизнью» или «был счастлив») указывали на более низкий уровень симптомов депрессии и поэтому их кодирование было обратным: 0 - 3, 1 - 2, 2 - 1, 3 - 0. Результат, равный 16 или выше, считается симптомом «депрессивного состояния». Эта шкала позволяет вести мониторинг эмоционального или психологического состояния среза населения и осуществлять временное сравнение воздействия макроуровневых экономических, социальных и политических условий на психологическое состояние личности.
В работе использовались три индикатора субъективного качества жизни (уровень удовлетворенности деревней, страной и жизнью в целом), которые измеряются шкалой от 1 - очень недоволен до 5 - очень доволен. Четвертым индикатором субъективного качества жизни было представление респондента о его способности «иметь некоторый контроль над своей жизнью». Эта шкала также состояла из значений от 1 до 5, при этом 1 - «не имеет контроля», 5 - «имеет значительный контроль».
Результаты. Разница в источниках доходов и общих доходах по регионам. В статье представлены несколько показателей, характеризующих распределение источников доходов и общих доходов домохозяйств в выборке из девяти регионов. Имеется существенный разрыв в средних доходах на душу населения по регионам. Доходы домохозяйств в Амурской области в 2,3 раза выше, чем в Краснодарском крае, где они самые низкие. Домохозяйства в регионах со средними доходами имеют доходы на 35% выше, чем в регионах с низкими доходами. Домохозяйства в регионах с высокими доходами имеют доходы на 27% выше, чем в регионах со средними доходами. Самые высокие среднедушевые доходы отмечались в Амурской области и Алтайском крае, самые низкие - в Воронежской области и Краснодарском крае, средние - в Ленинградской и Московской областях, Красноярском крае, Курганской области и Татарстане (перечисление в порядке возрастания доходов).
Для оценки региональных различий в стоимости жизни приведены региональные «потребительские корзины», которые официально определяются правительством как минимальные душевые доходы домохозяйства, которые превышают уровень бедности в данном регионе. Указаны проценты, на которые средние доходы домохозяйств в региональной выборке выше или ниже минимальной «потребительской корзины» данного региона. По этому показателю различия между регионами с самыми высокими и самыми низкими доходами еще более резкие. В Краснодарском крае средние доходы домохозяйств на 26% ниже уровня минимальной «потребительской корзины», а в Амурской области этот показатель на 40% выше уровня «потребительской корзины» этого региона.
Также в публикации показаны средние уровни доходов домохозяйств регионов, получаемых за счет заработной платы, семейных предприятий, бюджетных выплат. Разрыв между домохозяйствами регионов с низкими, высокими и средними доходами особенно заметен в доходах от заработной платы. Домохозяйства в регионах со средними доходами имеют на 90% большие доходы (в среднем) от заработной платы, чем домохозяйства в регионах с низкими доходами. Домохозяйства в регионах с высокими доходами получают на 21% больше за счет заработной платы, чем домохозяйства в регионах со средними доходами, однако это различие не является статистически значимым.
Домохозяйства в регионах с низкими доходами в действительности получают (в среднем) более высокие доходы от семейных предприятий, чем домохозяйства в регионах со средними доходами, хотя разница статистически незначительна. Регионы с высокими доходами имеют статистически значимые более высокие доходы от семейных хозяйств, чем регионы с низкими или средними доходами.
Таким образом, критерием, который, по-видимому, может быть наиболее важным детерминантом различий в доходах домохозяйств регионов с самыми низкими доходами и доходов домохозяйств остальных семи регионов, является дефицит доходов от заработной платы. Но дополнительное преимущество семи регионов с высокими доходами по сравнению с домохозяйствами регионов со средними доходами состоит в том, что они способны получать высокие уровни доходов как от семейных предприятий, так и за счет более высоких уровней заработной платы. Иными словами, стратегия смешанных доходов имеет важное значение. Наконец, регионы как со средними, так и с высокими доходами, по-видимому, имеют преимущества перед регионами с низкими доходами с точки зрения бюджетных выплат: регионы со средними доходами получают больше на 62%, а с высокими доходами на 40%, чем регионы с низкими доходами. Эти различия частично объясняются тем, что некоторые регионы имеют более старое и менее здоровое население, чем другие. Кроме того, имеются различия в схеме бюджетных трансфертов.
Влияние различий в доходах домохозяйств на психическое здоровье и субъективное качество жизни. В качестве критерия наличия симптомов депрессивного состояния используются оценки начиная с 16 пунктов и выше. Чем выше 16 пунктов оценка, тем выше уровень депрессии. Средний результат по методике CES-D, использованной в отношении общей выборки, слегка превысил 16 пунктов. По сравнению с результатами исследований, проведенных в начале и середине 90-х годов, это свидетельствует о существенном улучшении общего психического здоровья людей, проживающих в российской сельской местности (например, средний показатель CES-D в исследовании 1993 г. составлял 22,1 пункта).
Однако имеются статистически значимые различия между средними оценками по этой шкале в случае перехода анализа от домохозяйств с низкими доходами к домохозяйствам с более высокими доходами. В то время как в регионах с низкими доходами средний показатель CES-D, равный 23,7, значительно выше контрольного показателя в 16 пунктов, средний показатель в регионах со средними доходами равен 16,9, т.е. выше контрольного чуть меньше чем на один пункт. В регионах с высокими уровнями доходов падение показателя еще больше, в среднем он равен 12,8 пунктам. В регионе с самыми высокими доходами - Амурской области - среднее значение CES-D составляет 10,4, это меньше половины от показателя региона с самыми низкими доходами - Краснодарского края, - равного 24,8 пунктам.
Таблица
Показатели психического здоровья и субъективного качества жизни
в российских сельских регионах (N=900)
По всем четырем показателям субъективной удовлетворенности жизнью (способности контролировать свою жизнь, уровню удовлетворенности деревней, страной, жизнью в целом) имеется большой разрыв между оценками, которые давали домохозяйства в регионах с низкими, средними и высокими доходами. Наиболее поразительная дифференциация зафиксирована в отношении удовлетворенности направлением движения страны: в этом индикаторе появилось дополнительное статистически значимое различие между домохозяйствами в регионах с высокими и средними доходами.
Результаты, представленные в таблице, дают зримое доказательство того, что уровень доходов оказывает глубокое воздействие на все стороны жизни, а не только на материальное благополучие. Эти данные показывают, что психологическое состояние людей, так же как и степень их надежды относительно направления развития страны, в значительной степени определяется способностью формирования доходов. Наиболее важно, как показано в таблице, что на эту способность непосредственно влияют источники, которые могут быть использованы для получения доходов (см. табл.).
Обсуждение. Данные опроса документально подтверждают фундаментальные изменения, которые произошли в формировании доходов домохозяйств в сельских районах России. Хотя в советский период и существовали элементы смешанной сельской экономики, очевидно, что развитие рыночной экономики усилило роль стратегии смешанных доходов, поскольку домохозяйства способны получать существенные доходы от заработной платы, а также от семейных предприятий. Эти изменения привели к заметному улучшению материального положения и психологической составляющей качества жизни сельских жителей России.
Однако одновременно различия в возможности полного участия домохозяйств в смешанной экономике привели к новым источникам неравенства в сельской местности. Изменчивость в средних уровнях различных источников доходов в разных регионах дает возможность эмпирически изучить источники этого неравенства путем измерения относительного влияния различных видов доходов на общие доходы домохозяйств.
Домохозяйства в регионах с самыми низкими средними доходами находятся, по-видимому, в наиболее невыгодном положении с точки зрения доходов от заработной платы. Кроме того, вероятно, что получение высокого уровня доходов от семейных предприятий само по себе недостаточно для компенсации низкого уровня доходов от заработной платы. В то же время домохозяйства в регионах с самыми высокими средними доходами смогли объединить высокий уровень доходов от заработной платы с высоким уровнем доходов от семейных предприятий. Эти домохозяйства наиболее успешно адаптировались к постсоветской смешанной сельской экономике.
Наиболее важно, как показало исследование, что способность домохозяйств в различных регионах получать доходы от различных источников была напрямую связана с различиями в их психическом здоровье и оценках субъективного качества жизни. Следует отметить, что воздействие доходов на психическое здоровье и субъективные оценки, касающиеся качества жизни, является общенациональным феноменом и не ограничивается сельской Россией. Прямая связь между способностью домохозяйств получать доходы и снижением уровня симптомов депрессии является особенно значимой, поскольку она дает основание полагать, что политика поощрения развития многочисленных источников доходов приведет, вероятно, не только к материальным выгодам, но и к субъективному улучшению психического здоровья и усилению чувства удовлетворенности жизнью в целом.
Положительная связь между доходами домохозяйств и степенью удовлетворенности страной иллюстрирует влияние экономических условий, а не политических идеологий, на оценку гражданами посткоммунистического государства институциональных механизмов, поддерживающих рыночную экономику. Это имеет критически важное значение для понимания того, почему рядовые граждане России, в том числе проживающие в сельских районах, в целом придерживаются позитивной точки зрения в отношении федерального правительства.
Кроме того, вероятно, что обязательства российского правительства перед аграрным сектором экономики в форме финансовой помощи могли положительно повлиять на испытываемое гражданами чувство благополучия. В конце 2005 г. сельское хозяйство было объявлено одним из приоритетных секторов страны, которому будет оказываться помощь в рамках реализации национальных проектов. В 2006 г. началась реализация специальной государственной программы развития агропромышленного комплекса, рассчитанной на двухлетний срок. Эта программа была разработана в рамках совместной федерально-региональной инициативы, имеющей три главные цели: развитие животноводческого сектора путем сдачи в лизинг закупленного государством племенного скота; стимулирование развития малых сельхозпредприятий (личных и семейных подсобных хозяйств, частных ферм) путем предоставления кредитов с субсидированными процентными ставками; стимулирование роста сельских кредитных и потребительских кооперативов.
Первоначально на эту программу в течение двух лет предусматривалось затратить более 30 млрд. р., из которых около 14,2 млрд. р. должны были поступить из федерального бюджета, главным образом в форме кредитов с субсидированными ставками. Фактически в 2006-2007 гг. в сельское хозяйство было вложено немногим меньше 48 млрд. р. Федеральные субсидии, займы и кредиты направлялись через различные российские банки, включая «Россельхозбанк». В первый год реализации программы (2006 г.) «Россельхозбанк» сильно расширил свой кредитный портфель и выдал домохозяйствам более 130 тыс. займов, включая кредиты 121 тыс. владельцев личных подсобных участков и 5500 частным фермам на общую сумму свыше 25 млрд. р. Всего в течение двух лет сельское хозяйство получило почти 500 тыс. кредитов на сумму свыше 92 млрд. р.
Помимо повышения доступности кредитов для частных фермеров домохозяйства также получили возможность получать субсидированные государством кредиты. Семьи, работающие в личных подсобных хозяйствах, могли брать кредиты со сроком погашения от двух до пяти лет. Они могли открыть кредитную линию на сумму до 150 тыс. р. на одно лицо (с залогом) или до 300 тыс. р. при совместном владении участком, с погашением в течение двух-пяти лет, в зависимости от того, как будут использоваться деньги. Максимальная кредитная линия по беззалоговым кредитам составляла 30 тыс. р. Бывший министр сельского хозяйства А.Гордеев говорил, что финансовая поддержка предоставляется только тем, кто успешно работает, кто адаптировался к рыночным условиям. Эту точку зрения подтвердила Е.Скрынник, нынешний министр сельского хозяйства, когда заявила о продолжении реализации строгого, консервативного плана развития аграрного сектора, поэтому государственную поддержку получат только те регионы, которые будут эффективно использовать свои ресурсы.
Успех в выполнении первоначальной программы побудил президента В.Путина предложить продолжить ее реализацию по истечении срока действия, поэтому можно ожидать, что ее влияние на психическое здоровье жителей сельских районов продолжится. В марте 2007 г. Д.Медведев, будучи заместителем председателя правительства, подтвердил, что она будет продолжена как часть пятилетней Государственной Программы развития сельского хозяйства на 2008-2012 гг. В течение пятилетнего периода государственные расходы на сельское хозяйство должны увеличиться с 76,3 млрд. р. в 2008 г. до 130 млрд. р. в 2012 г. Программой 2008-2012 гг. на развитие животноводческого сектора из федерального бюджета дополнительно выделено 47 млрд. р. Всего за пятилетний период из федерального бюджета будет предоставлено 551,3 млрд. р. и около 1,5-2,0 трлн. р. из консолидированного бюджета (региональных и федерального). Программа по сельскому хозяйству дополнена программой развития транспортной системы, в рамках которой в 2010-2015 гг. планируется израсходовать 14 трлн. р. с целью разрешения давней российской проблемы - неадекватной инфраструктуры.
Несмотря на усиление государственной политики и финансовой поддержки сельскохозяйственного сектора начиная с 2000 г. и особенно с 2006 г., большая часть поддержки направлялась в рентабельные крупные хозяйства; домашние хозяйства имели второстепенное значение. Было бы неправильно утверждать, что нуждами домохозяйств пренебрегали, справедливее сказать, что реальность не соответствовала политической риторике, касающейся улучшения качества сельской жизни.
Наконец, следует отметить влияние местоположения региона. Стратегия смешанной экономики, выбираемая домохозяйствами, главным образом определяется их собственным решением, однако не в полной мере. На стратегии и поведение домохозяйств влияют и региональные институты. Региональные политики, законы, природные условия, физическая инфраструктура, структура занятости, альтернативные возможности по трудоустройству - все это оказывает воздействие на решения, которые принимают домохозяйства. Например, повсюду наблюдалось, что домохозяйства в регионах, в которых власти обеспечивали им доступ к аренде земли и к кредитам в начале постсоветского периода, могли получать более высокие уровни доходов от своих семейных предприятий, чем домохозяйства в регионах, в которых власти сопротивлялись проведению рыночных реформ или были равнодушны к ним. Это означает, что, когда домохозяйства реализуют стратегии смешанной экономики, эти стратегии подвергаются влиянию множества факторов, спектр которых шире, чем в советский период.
В.И.Вершинин
Europe-Asia Studies. - 2010. - 62, № 4. -June. - P. 597-614.
Формирование и использование интеллектуального капитала на Украине
В ежемесячное издание «Экономика Украины» помещена статья Н.Мамонтовой, в которой указывается, что в последней четверти XX ст. многие развитые страны перешли на инновационную модель развития на пути к постиндустриальной экономике. Залогом коммерческого успеха стали эффективные инвестиции в человеческий капитал, продуцирование новых знаний, внедрение ресурсосберегающих технологий и др. В таких условиях основным источником стоимости является рациональное использование интеллектуального ресурса, или интеллектуального капитала.
Мировая практика свидетельствует, что уже в настоящее время до 35% стоимости капитала компаний-лидеров приходится на долю интеллектуальной собственности (в непроизводственной сфере этот показатель достигает 47%). В США, например, рыночная стоимость основных фондов предприятий промышленного сектора в 1982 г. составила 62,3%, а в 1992 г. - уже только 37,9%. Совсем иная ситуация наблюдается в секторе высоких технологий. Считается, что стоимость интеллектуального капитала работающих в нем компаний, как правило, в три-пять раз превышает стоимость их текущих доходов и от трех до 100 раз, а иногда даже больше - стоимость традиционных материальных активов. В этом контексте можно упомянуть, пишет автор, и самые известные мировые торговые марки, стоимость которых составляет большую часть общей стоимости компании. Так, по данным компании «Интер-бренд», нематериальные активы в стоимости компании IBM составляют 83%. Специалисты доказывают, что в постиндустриальном обществе бренд априори становится доминирующим элементом в оценке стоимости активов компаний.
Таким образом, вполне логично, что знания, результаты интеллектуальной деятельности и приравненные к ним средства индивидуализации (фирменные названия, бренды), а также произведенные товары и услуги, товарные знаки, знаки обслуживания, названия мест происхождения товаров и услуг выделяются в качестве основного источника роста стоимости. Поэтому проблема формирования эффективной стратегии и тактики использования интеллектуальных ресурсов, которое должно быть гармонизированным и подчиненным общим принципам корпоративного управления, имеет большое значение. В этом контексте появляется бесспорная необходимость в углублении теоретических, методологических, практических исследований в отношении интеллектуального капитала. Активные изыскания в данной области начались в середине 80-х годов, когда фактически возникло новое направление исследований, предметом которых стали, во-первых, управление интеллектуальным капиталом компании, во-вторых, использование знаний и информации, если оно имеет целью внедрение инноваций с получением желательного коммерческого результата (речь идет, в частности, о создании новой стоимости). У истоков исследований по указанной тематике стояли профессор университета Беркли (Великобритания) D.Teece и шведские ученые К. Sveiby и A.Risling. Первый из названных ученых положил начало изучению вопросов получения пользы (прибыли) от инноваций (Profiting from Technological Innovation), остальных интересовало управление знаниями (Managing Knowledge). Ныне интеллект и знания многими учеными рассматриваются в числе основных факторов производства. Теоретическим аспектам использования интеллектуального капитала посвящено немало трудов, но еще ожидают изучения особенности управления им в современных условиях, когда, с одной стороны, продолжается системный экономический кризис, а с другой - важнейшим элементом конкурентоспособности становятся расширение и коммерциализация этого капитала, что требует колоссальных инвестиций.
В настоящей статье освещаются результаты исследований автора в области формирования и использования интеллектуального капитала, включая создание системы управления им в украинских компаниях.
Понятие «интеллектуальный капитал» имеет чрезвычайно сложное содержание, элементы которого определяются механизмом его (капитала) функционирования.
Статистические оценки формирования интеллектуального капитала в украинских компаниях настолько фрагментарны, что не дают оснований для системного анализа, поэтому, чтобы оценить макротренды, приходится прибегать к опосредованным показателям. На наш взгляд, такими показателями могут быть инвестиции в нематериальные активы, динамика выполненных научных и научно-технических работ, инновационная активность, внедрение инноваций (характеризует наращивание интеллектуального потенциала и перспективы роста его стоимости).
В последние годы на Украине абсолютные показатели инвестирования нематериальных активов увеличиваются. Так, в 2008 г. объем соответствующих инвестиций достиг 6,4 млрд. гривен. Но доля этих затрат в общей структуре капитальных инвестиций совершенно недостаточна и колеблется на уровне 2,3-3,1%. Следовательно, можно констатировать, что для инвесторов это направление не является высоко привлекательным.
Доля нематериальных активов в балансе украинских компаний составляет лишь 0,4-0,7%. Это вызвано, в частности, недостатками в бухгалтерской оценке нематериальных активов, которая не предусматривает учета возможных в будущем экономических эффектов. Кроме того, наличные нематериальные активы в украинских производственных и непроизводственных организациях большей частью совсем не учитываются. Поэтому имело место значительное занижение балансовой стоимости приватизированных предприятий, что справедливо подчеркивали критики украинской приватизации в 1994-2000 гг. Очевидно, что на пути к постиндустриальной экономике придется полностью изменить процедуры бухгалтерской оценки.
Постоянно растущая значимость интеллектуального капитала в формировании показателей стоимости компании отражает, в свою очередь, зависимость последней от нематериальных активов. Поэтому, реализуя стратегию максимизации стоимости интеллектуального капитала, нельзя недооценивать и традиционные методы идентификации и учета нематериальных активов. Такие процедуры дают основание для применения стандартных средств защиты прав на объекты интеллектуальной собственности. Особенно актуально это для компаний, производящих так называемые интеллектуальные услуги, к которым относятся консалтинг, аудит, маркетинг, электронная коммерция, интернет-издания, организация деловых встреч, правовая помощь и пр., - ведь их капитал почти полностью сформирован за счет нематериальных активов.
Несмотря на рост объемов выполненных на Украине научных и научно-технических работ (8,5 млрд, гривен в 2008 г.), их доля в ВВП невелика (0,9% в 2008 г.) и имеет тенденцию к снижению.
Показательно, что в структуре выполненных научных и научно-технических работ наименьшей является доля научно-технических услуг. Это свидетельствует о неразвитости рынка интеллектуальных продуктов, которая усложняет ускоренное формирование интеллектуального капитала.
Инновационная активность в экономике Украины слишком низка, ее уровень на протяжении 2005-2008 гг. колебался в пределах 11,2-2% (13,0% в 2008 г.). Для сравнения: в 2000 г. уровень инновационной активности был выше в 1,5 раза (18,0%). В 2008 г. против предыдущего года почти не увеличились объемы затрат на исследования и разработки, а также на приобретение машин и оборудования, необходимых для внедрения инноваций.
Показатели инновационной активности на Украине не соответствуют современным мировым тенденциям: в развитых странах (Япония, Германия) статистика зафиксировала 50-80% (2005 г.), а в странах Центральной и Восточной Европы, недавно принятых в ЕС, - 30% (2006 г.).
Соответственно, слишком низки и показатели внедрения инноваций. В частности, доля украинских предприятий, которые внедряют инновации, на протяжении 2004-2008 гг. составила 8,2-11,5%, а в 2008 г. против предыдущего года уменьшилась до 10,8%. В 2008 г. внедрено 1647 новых технологических процессов (т.е. меньше по сравнению с 2004-2005 гг.), освоено 2446 новых видов продукции (меньше, чем в 2003-2005 гг. и 2007 г.), а доля инновационной продукции в общем объеме реализации промышленной продукции не превысила 5,9%.
К началу 2008 г. изношенность основных фондов в обрабатывающей промышленности достигла 59,2%. предприятия использовали крайне устаревшую материально-техническую базу, оборотные средства расходовались главным образом на ремонт оборудования, чтобы обеспечить хотя бы минимальную его способность создавать новую стоимость. Поэтому для большей части предприятий возможность высокопроизводительной деятельности в ближайшей перспективе на основе использования интеллектуального ресурса исключена.
Анализ структуры источников инвестирования научно-технических работ убеждает, что растет доля средств иностранного происхождения и уменьшается доля бюджетных ассигнований. Снизилась доля инвестиций на приобретение машин, оборудования и других основных фондов, необходимых для инновационной деятельности. Отрицательные тенденции зафиксированы в приобретении новых технологий и т. п. Это указывает на то, что воспроизводственный потенциал формирования и использования интеллектуального капитала на протяжении последних лет уменьшился. К тому же макроэкономические условия в целом не способствуют ускоренному формированию интеллектуального капитала, без чего невозможно организовать производство высокотехнологичных товаров и услуг, а следовательно, выйти на мировые рынки интеллектуальных продуктов.
Главными причинами такого положения являются неудовлетворительная нормативно-правовая база, отсутствие должного инвестиционного климата, а также устойчивых мотиваций у добросовестных инвесторов. Этот тезис подтверждают данные статистики, согласно которым в украинской экономике наибольшую привлекательность (рентабельность) демонстрируют традиционные отрасли - низкотехнологичные производства (металлургия, нефтепереработка) и посреднические виды деятельности (финансовое обслуживание, торговля, операции с недвижимостью). В этом плане нельзя не сказать, что препятствуют ускоренному формированию и использованию интеллектуального капитала не только высокая конкуренция на международных рынках, но и деформация механизмов накопления, несовершенная политика регулирования инновационной активности. В частности, государство до сих пор не создало надежную систему поддержки предприятий, занимающихся инновационной деятельностью в приоритетных сферах хозяйствования (высших технологических укладах). Такая система, как нам представляется, должна предусматривать возможность применять те или иные рычаги стимулирования (фискальные и нефискальные), способные компенсировать инвестору дополнительные потери, связанные с долгосрочностью реализации инновационных проектов и высокой неопределенностью их результатов.
Затраты на интеллектуальную собственность (приобретение интеллектуальных товаров и услуг) принято называть интеллектуальными инвестициями. Дать количественную оценку интеллектуальных инвестиций (или инвестиционного обеспечения формирования интеллектуального капитала) можно на основе исследования изменений так называемых инвестиционно-инновационных расходов. Например, финансовые расходы на покупку инновационного оборудования (процессовые инновации), по инвестиционной теории, всегда будут считаться инвестициями, но они приводят и к росту стоимости интеллектуального капитала. Исходя из этого методологического постулата автор включает в состав инвестиций в научно-техническую, инновационную, технологическую (инновационно-технологическую) деятельность следующие расходы:
- на выполнение (реализацию) научных и научно-технических работ;
- на финансирование инноваций (продуктовых и процессовых).
Вопреки росту абсолютных показателей по объемам инвестирования научных и научно-технических работ, продуктовых и процессовых инноваций (в том числе технологий), относительные показатели ухудшились. Это свидетельствует о том, что темпы наращивания интеллектуальных инвестиций, которые влияют на динамику стоимости интеллектуального капитала, не соответствуют воспроизводственному потенциалу отечественной экономики. Иначе говоря, промышленность Украины с макроэкономической точки зрения может инвестировать значительно больше денежных средств (и других ресурсов) в проекты по формированию интеллектуального капитала. Логично предположить, что дело не только в макроэкономических тенденциях и структурных пропорциях, но и в отсутствии устойчивых мотиваций для развертывания широкомасштабной инновационно-технологической деятельности, направленной на формирование интеллектуального капитала и на его использование в качестве фактора конкурентоспособности.
Наибольшая доля инвестиций в инновационно-технологическое развитие в общем объеме инвестиций отрасли формируется в машиностроении, что и не удивительно, поскольку оно традиционно склонно к инновациям (следовательно, формированию показателей интеллектуального капитала). Особенно низка инновационная активность потребительского сектора экономики (куда включаются те виды экономической деятельности, основная продукция которых предназначена для обеспечения конечного потребления сектором домашних хозяйств, - пищевая и легкая промышленность, платные услуги населению, жилищное строительство); количество предприятий пищевой и легкой промышленности, которые занимаются инновационной деятельностью, имеет тенденцию к уменьшению.
Разумеется, динамика перехода экономики к постиндустриальной стадии в значительной степени зависит от того, насколько эффективно используются результаты творческой деятельности человека. Вот почему одна из главных проблем, которая нуждается в постоянном внимании со стороны менеджмента компаний, - создание четкой системы продуцирования, защиты, воспроизводства, использования интеллектуального потенциала. Соответствующие стратегии реализуются ведущими ТНК мира. Эти корпоративные структуры соблюдают следующий принцип: самыми привлекательными инвестициями считаются те, которые имеют результатом накопление интеллектуального капитала, принимающего все более заметное участие в коммерциализации использованных традиционных факторов производства.
На Украине формирование интеллектуального капитала, в противовес общемировой тенденции, является малоприбыльным (низкорентабельным) и весьма рискованным делом. Поэтому задача государства - создать эффективную, адекватную современным требованиям систему поддержки инвесторов, которые вкладывают средства в создание интеллектуальных ресурсов. Такая поддержка будет стимулировать высокопродуктивную деятельность, как минимум, в приоритетных сферах экономики. Высокотехнологичные отрасли промышленности - это тот ключевой элемент, который определит место национальной экономики в международном разделении труда и положительную динамику ее конкурентоспособности.
Очевидно, что успехи в формировании интеллектуального капитала зависят не только от благоприятного климата на макроуровне, но и от способности корпоративного менеджмента к такой деятельности. Рациональное управление интеллектуальным капиталом на уровне компании приобретает особый вес еще и потому, что переход на рельсы постиндустриальной экономики сопровождается стремительным изменением структуры и показателей результативности производства (в развитых странах вклад наукоемких отраслей в формирование ВВП превышает 40%, на Украине он равен 9,0%), трансформацией управленческих сетей, усложнением информационных потоков. В этой связи российский исследователь Б.Мильнер приводит интересные данные: «За последние 20 лет объемы продаж в наукоемком секторе развитых стран мира росли в 1,7 раза быстрее, чем в обрабатывающей промышленности... Неслыханно возросла скорость материализации и внедрения знаний. Так, время между изобретением и его применением составляло для: фотографии - 100 лет, паровой машины - 80, телефона - 50, самолета - 20, радара -15, атомной бомбы - шесть, лазера - два года, факса - три месяца». Следовательно, времени «на раскачку» не остается, высокотехнологичные компании, в том числе и ТНК, в условиях постиндустриального общества вынуждены строить такую структуру управления , которая способна в кратчайшие сроки оценить перспективность нового знания как объекта интеллектуального капитала и принять принципиальное решение о целесообразности инвестирования. Конечно, переход человечества в постиндустриальное общество, основой которого станет экономика знаний, выдвигает новые требования к проектированию бизнес-процессов и формированию новых структур управления.
К сожалению, на Украине нет примеров создания эффективной системы управления интеллектуальным капиталом компании. Возможно, это вызвано нехваткой новых кадров с образованием, соответствующим международным стандартам. На многих мощных предприятиях отсутствует даже учет инновационных расходов (их списывают как текущие), что на практике позволяет получать экономию благодаря отказу от ряда учетных процедур. Однако было бы ошибкой объяснять сложившуюся ситуацию только микроэкономическими причинами. Украинская экономика все еще находится на индустриальной стадии развития, в структуре добавленной стоимости преобладают продукты с низким уровнем переработки (сырье и полуфабрикаты). В промышленности Украины сохраняются диспропорции, которые существенно ограничивают перспективы ее роста в долгосрочном периоде, формируют значительные риски и барьеры для укрепления конкурентоспособности экономики. Среди последних, в частности, автор называет отрицательную динамику технологической структуры промышленного производства. Так, совокупная доля низко- и средне-низкотехнологичных отраслей в структуре производства перерабатывающей промышленности в 2008 г. составила, по оценке автора статьи, 75%. Следовательно, промышленность все еще ориентируется на использование традиционных факторов роста.
Не говоря уже о том, что индустриальный тип развития вообще делает невозможной должную оценку творческого труда, в стране стали обычными острые корпоративные конфликты (между отдельными компаниями, между группами акционеров одной компании, между акционерами и менеджментом, между менеджментом и персоналом) с привлечением органов власти, правоохранительных и судебных органов, а также рейдерские атаки. Все это мешает акционерам и менеджменту компаний заниматься стратегическим планированием.
Анализ источников позволил выделить ряд особенностей корпоративных стратегий, в основу которых положен рост стоимости именно интеллектуальной составляющей капитала. Среди них:
- выяснение перспектив отрасли с учетом долгосрочных прогнозов эволюции мировой и национальной экономик, которые предусматривают, как правило, переход в новые плоскости формирования стоимости по пути широкого использования интеллектуального капитала, разработку ведущих и альтернативных сценариев развития отраслевых технологий;
- наличие больших расходов на НИОКР (к примеру, в США 18% прибыли в сфере компьютерного производства и 25% прибыли в сфере разработки программного обеспечения направляются на финансирование корпоративных НИОКР;
- поддержка и увеличение спроса благодаря выведению на рынок принципиально новых продуктов;
- понимание того, что источником роста стоимости являются движение вперед, производство и коммерциализация знаний, эффективное управление интеллектуальным капиталом, а наибольший риск кроется в стабилизации и консервации;
осознание необходимости не эпизодического, а безостановочного совершенствования продуктовых и процессовых технологий (поэтому перед поисковыми подразделениями постоянно ставятся новые задачи);
приоритет так называемого ситуативного менеджмента, способного совершенствовать себя и организацию в целом в соответствии с изменением условий.
Претерпевает трансформацию и понимание сущности управления стоимостью интеллектуального капитала. Ранее считалось, что стоимость нематериальных активов компаний может быть намного больше, чем стоимость ее физических активов, только в отдельных компаниях (творческий бизнес, научные фирмы, исследовательские центры и пр.). Однако современная практика хозяйствования показывает, что даже в обычных компаниях (правда, работающих в высокотехнологичном секторе) стоимость нематериальных активов может формировать до трех четвертей полной рыночной стоимости всей компании. С точки зрения микроэкономики, первым признаком интеллектуальной компании является ее рыночная капитализация, намного превышающая учетную стоимость традиционных активов (основных фондов, сырья, имеющихся финансовых ресурсов).
Значимой для стоимостного управления в контексте максимизации стоимости компаний представляется построение системы коммерческого использования результатов интеллектуальной деятельности. Разумеется, без эффективного функционирования такой системы говорить о максимизации стоимости интеллектуального капитала невозможно. На теоретико-методологическом уровне, а соответственно - и на практическом существует проблема выбора наиболее приемлемых способов капитализации интеллектуального потенциала.
Актуальную проблему стратегии и тактики деятельности компании представляет собой также создание механизмов формирования и использования интеллектуального ресурса, что проявляется в росте стоимости интеллектуального капитала. Кроме того, необходимым условием полноценного использования последнего должно быть действие системы управления человеческим, структурным и клиентским капиталами. Несомненно, только при наличии продуманной модели управления интеллектуальным капиталом можно ставить перед менеджментом и персоналом далеко идущие задачи по максимизации его стоимости.
В этом контексте исключительно важную роль играет нормативно-правовая база формирования и использования интеллектуального капитала. Его развитие в корпоративном секторе невозможно без равноправного вхождения Украины в мировое сообщество в сфере охраны прав на объекты интеллектуальной собственности, без отработанных механизмов ее рынка. Украина имеет статус члена Всемирной организации интеллектуальной собственности (с 1970 г.), Международного союза по защите промышленной собственности (Парижский союз), Международного союза по защите литературных и художественных произведений (Бернский союз). Государственный комитет по вопросам интеллектуальной собственности (Госпатент Украины) сотрудничает в сфере охраны промышленной собственности не только с Всемирной организацией интеллектуальной собственности, но и с различными структурами Европейского Союза (в частности, с Европейской патентной организацией), а также с международными неправительственными организациями.
В законодательстве Украины нормы, связанные с вопросами защиты прав на изобретения, разработаны слабо, рационализаторы обычно не получают имущественных прав на свои предложения, ибо закон не признает их самостоятельным объектом интеллектуальной собственности. Но неправовое использование интеллектуальных продуктов на уровне реальной экономики - это всегда проявление недобросовестной конкуренции, и потому не нуждается в доказательствах необходимость совершенствовать законодательство в этой области.
Динамика перехода экономики в постиндустриальную стадию в большой степени будет зависеть от эффективности использования результатов творческой деятельности человека. Одна из главных проблем, которая нуждается в постоянном внимании со стороны менеджмента компаний, - создание действенной системы продуцирования, защиты, воспроизводства и использования интеллектуального потенциала. В настоящее время создание рациональных систем управления интеллектуальным капиталом становится основой высокой конкурентоспособности.
Сегодня макроэкономические обстоятельства в целом неблагоприятны для ускоренного формирования интеллектуального капитала. Из-за этого невозможен и выход украинских компаний на мировые рынки интеллектуальных продуктов. Главные причины такого положения - низкое качество экономико-правовой среды, искаженное функционирование механизмов рыночной конкуренции, деформация механизмов накопления, неэффективная система государственного регулирования инновационной деятельности.
В условиях постиндустриальной экономики главным источником положительной динамики роста стоимости компаний является повышение стоимости интеллектуального капитала, который формируется на базе коммерциализации объектов интеллектуальной собственности и других нематериальных активов. Интеллектуальный капитал становится ключевым фактором максимизации стоимости компании. Такая стратегия должна учитывать необходимость в простом и расширенном воспроизводстве интеллектуального капитала. Для управления в контексте максимизации стоимости компаний большое значение имеет система коммерческого использования результатов интеллектуального труда.
Государственная поддержка инновационной деятельности, включая формирование и использование интеллектуального капитала, должна предусматривать возможность применять разные рычаги стимулирования (фискальные и нефискальные), способные компенсировать инвестору дополнительные потери, связанные с долгосрочное™© реализации инновационных проектов и высокой неопределенностью их результатов.
В будущем следует существенно усовершенствовать методики определения справедливой стоимости интеллектуального капитала в ситуации нестабильности.
Экономика Украины.- 2010.- №8 .- С. 30-39.
