НЕСТРАТЕГИЧЕСКАЯ ЕВРОПЕЙСКАЯ ПРО

Воздушно-космическая оборона № 2, 2002

НЕСТРАТЕГИЧЕСКАЯ ЕВРОПЕЙСКАЯ ПРО

Е. Сиротинин, доктор технических наук,профессор,

генерал-майор запаса Ю. Подгорных,

доктор военных наук, профессор, полковник

О нестратегической европейской противоракетной обороне (Евро-ПРО) активно заговорили после выступления Президента Российской Федерации В.В.Путина во время его официального визита в Италию в июле 2000 г., когда он признал возможность нанесения ракетных ударов со стороны "стран-изгоев" (Северная Корея, Иран и Ирак). Это заявление стало также как бы конкурирующим предложением России, направленным на противодействие США по развертыванию их национальной ПРО (НПРО) в обход Договора по СНВ 1972 г.

В свое время между Россией и США шли длительные консультации по определению понятия нестратегической ПРО. В итоге на Согласительной комиссии в Женеве 26 сентября 1997 г. было принято следующее положение: "Система ПРО считается нестратегической до тех пор, пока не испытана против целей-мишеней со скоростью полета до 5500 м/с для систем наземного и воздушного базирования и 4500 м/с для систем морского базирования с дальностью полета ракет-целей до 3500 км".

Угроза применения ракетного оружия определяется, главным образом, двумя факторами - межгосударственными противоречиями, приводящими к возникновению очагов напряженности и наличием этого оружия у государств в различных регионах. Особенно остро межгосударственные противоречия проявляются на Ближнем и Среднем Востоке, на юге Центральной Азии и на Корейском полуострове. Существенную угрозу, как показали события сентября 2001 г., представляет и международный терроризм.

Второй фактор - наличие достаточно большого арсенала нестратегических баллистических ракет (НБР) с высокими характеристиками у различных государств. Угроза может исходить, судя по многочисленным заявлениям политических и военных деятелей США, от так называемых "стран-изгоев" - Северной Кореи, Ирана и Ирака. Кроме них НБР имеют и другие государства, общая направленность внешней политики которых мало чем отличается от политики упомянутых государств.

В настоящее время дальность стрельбы (Дmax) лучших НБР не превышает 3000 км. Такими ракетами ("Дунфен-3"), закупленными в Китае, обладает только Саудовская Аравия. Дmax остальных НБР находится в диапазоне от 20 км ("Шахин" - Иран) до 600-700 км ("Скад-С" - Иран, Сирия, Ливия, Северная Корея). К 2005-2010 гг. Иран, Ирак, Северная Корея могут иметь НБР с Дmax до 2100-3500 км. К этой же группе стран можно отнести Ливию и Сирию, которые свою перспективу в развитии ракетных вооружений связывают с закупкой ракет в Северной Корее и Китае. Египет предполагает создать БРСД с Дmax около 1500-2000 км.

Таким образом, применение ракетного оружия возможно с территории стран, как имеющих, так и не имеющих в настоящее время НБР. К этим странам можно отнести, в первую очередь, Алжир, Марокко, Тунис, которые могут иметь свое ракетное оружие или предоставить свою территорию для его размещения.

Какую же угрозу могут нести эти государства странам Европы? Наличие у США и стран НАТО мощных вооруженных сил вряд ли позволит решить конфликт любому государству в свою пользу. В этой связи, использование НБР возможно небольшими группами каждый раз с разных позиций, или в завершающей стадии конфликта в качестве акта возмездия. Нельзя полностью исключить и упреждающих ударов, к которым следует отнести и террористические ракетные удары.

Из таблицы видно, что единственной страной, НБР которой могут в современных условиях достичь территории таких европейских стран, как Россия, Польша, Чехия, Словакия, Венгрия, Австрия, Италия, является Саудовская Аравия. Для других европейских государств угроза ракетного удара практически отсутствует.

Что может быть в перспективе? Пока только Индия, Северная Корея и Китай приблизились вплотную к возможности создания ракет средней и большей дальностей, но они озабочены региональными проблемами.

К сожалению авторы в открытой печати не нашли достаточно полной и достоверной информации, необходимой для долгосрочного прогнозирования развития НБР. Поэтому возможные варианты формулируются при значительном уровне неопределенности.

Рассмотрим один из наиболее плохих вариантов. Он сводится к тому, что, во-первых, "страны-изгои" в ближайшие 10-15 лет смогут создать самостоятельно или приобрести НБР с Дmax 3000-3500 км и, во-вторых, НБР появятся на территории таких стран, как Алжир, Ливия, Тунис, Марокко. Тогда возможным ракетным ударам, прежде всего со стороны Ирана и Ирака, могут подвергнуться Россия, Германия, Италия. Реальная ракетная угроза возникнет практически для всех государств Европы. Исключение может составить только Финляндия.

В настоящее время необходимо было бы с высокой достоверностью выявить возможный характер и масштабы распространения ракетного оружия и угроз ракетных ударов. При этом опираться только на оценки США и их понятия о "странах-изгоях", которые основаны в oбщeм-тo на глобальном апломбе, явно нецелесообразно. Рассмотрим ситуацию с Ираном и Северной Кореей.

Известно, что руководство Ирана придерживается концепции устрашения региональных противников путем создания угрозы нанесения ракетных ударов по крупным городам, сдерживания внерегиональных сил и обеспечения своего доминирования в регионе. Иран, категорически отказывающийся признать режим контроля ракетных технологий, имеет относительно низкий уровень развития научной, экспериментальной и производственной базы. Поэтому успешные разработка и организация серийного производства Ираном ракетного вооружения в значительной степени зависят от иностранной помощи, которую ему оказывают, главным образом, Китай и Северная Корея. Результатом такого сотрудничества может стать поступление на вооружение в 2005-2010 гг. ракет с дальностью действия 1000-2200 км.

Однако, выступая на саммите Движения неприсоединения в 1998 г., президент Ирана Сейед Мохаммад Хатани заявил, что "... вступая в третье тысячелетие Движение может организовать два вида диалога: по линии "Юг-Юг" и по линии "Юг-Север". При этом диалог "Юг-Север", по мнению иранского лидера, должен основываться на "новой философии международных отношений, т.е. плюрализма, равноправия, обеспечения достоинства народов, отрицания господства, а кроме того, в виде дискуссии между цивилизациями и культурами - для достижения большего взаимопонимания и движения в сторону настоящего, всеобъемлющего мира".

Если Иран готов стать посредником в диалоге "Юг-Север" со стороны Юга, то готовность Севера принять такого посредника, очевидно, будет определяться позициями России и США. Отношения США и Ирана, как известно, в настоящее время оставляют желать лучшего. Пришедший к власти в конце 70-х гг. аятолла Хомейни заклеймил США как врага ислама и Ирана. Одновременно Иран подписал ряд торговых отношений с СССР и странами Восточной Европы. Эти действия сильно озадачили США, так как они опасались распространения советского влияния в этом регионе

Вместе с тем, Иран - страна, которая является весьма выгодным экономическим партнером для России. Причем не только в сфере военно-технического сотрудничества, но и в отраслях гражданской промышленности. Подтверждением этого стал также визит президента Ирана Хатани в Россию в марте 2001 г. Более того, в этой стране пристально изучают ситуацию в соседнем Афганистане и готовы взять на себя роль посредника в решении афганской проблемы. Следовательно, у России и Ирана есть общие интересы в обеспечении безопасности в регионе.

Таким образом, стремление Ирана быть посредником в "диалоге между цивилизациями", потребность в котором, по мнению многих политологов, уже давно назрела, ставит под сомнение рассмотрение его в виде "государства-изгоя", несущего ракетную угрозу Европе.

Работы же по созданию оперативно-тактического ракетного вооружения в Ираке вообще прекращены. В соответствии с Резолюцией № 687 Совета Безопасности ООН под международным контролем ликвидированы все выявленные БР с дальностью действия более 150 км, их пусковые установки и технологическое оборудование. Объекты атомной и ракетостроительной промышленности, испытательные полигоны, НИЦ достаточно жестко инспектируются представителями ООН. При сохранении такого международного контроля, Ирак не сможет не только создавать ракетное вооружение, но и приобрести его у других стран.

Северная Корея пока категорически отказывается признавать режим контроля ракетных технологий. Ее военно-политическое руководство наращивает ракетные программы в расчете повысить политический статус страны в регионе и мире; добиться уступок со стороны США, Японии, Южной Кореи и других стран и снятия торгово-экономических ограничений; обеспечить военно-техническое превосходство над Южной Кореей и улучшить экономическое положение страны за счет прибылей от экспорта ракетных технологий и вооружения в страны третьего мира. Эта страна осуществляет тесное военно-техническое сотрудничество с Ираном, Сирией, Ливией.

Однако опыт международных отношений последних лет свидетельствует о том, что и с Северной Кореей можно договориться о нераспространении ракетно-космических вооружений и ненаращивании ракетных потенциалов. Более того, Северная Корея может пойти даже на некоторое свертывание своих национальных ракетно-космических программ при соответствующих гарантиях ее национальной безопасности. Следовательно, и эта страна при определенных условиях не будет служить потенциальной ракетной угрозой как для Европы, так и для всего мира.

В подтверждение этого вывода следует вспомнить о Декларации, которая была подписана в ходе визита в Россию в августе 2001 г. Генерального секретаря Трудовой партии Кореи главы государства КНДР Ким Чен Ира. В ней подчеркивается, что Договор по ПРО 1972 г. является краеугольным камнем стратегической стабильности и международной безопасности, основой дальнейшего сокращения стратегических вооружений. В ней также написано, что ракетная программа КНДР носит мирный характер и не угрожает странам, уважающим ее суверенитет. А в ходе бесед в узком кругу Ким Чен Ир подтвердил, что Пхеньян намерен придерживаться до 2003 г. объявленного им моратория на запуск БР. Эти заявления практически выбивают почву из-под ног администрации Буша, которая продолжает причислять КНДР к разряду "государств-изгоев", со всеми вытекающими последствиями. Сообщалось, что об итогах переговоров с Ким Чен Иром министр обороны РФ Сергей Иванов немедленно информировал по телефону советника президента Буша по вопросам национальной безопасности Кондализу Райс. Факт сам по себе примечательный и говорящий о многом.