ОДНА ДВАДЦАТАЯ НАДЕЖДЫ

Воздушно-космическая оборона № 2, 2002

ОДНА ДВАДЦАТАЯ НАДЕЖДЫ

Ничто пока не гарантирует России и НАТО дружеских отношений

В. Литовкин, военный обозреватель

В Брюсселе, да и в Москве высокие официальные лица утверждают, что новый скандал России с НАТО, подобный мартовскому 1999 г. (после начала бомбардировок Белграда), вряд ли возможен. Во-первых, говорят они, теперь при обсуждении острых вопросов за круглым столом Совета Россия - НАТО будут присутствовать не девятнадцать стран плюс одна (злые языки называли этот процесс "девятнадцать против одного"), а ровно двадцать. Где каждое государство, в том числе и Россия, на равных с остальными представляет в национальном качестве само себя. А не какой-либо союз. На равных со всеми, на основе консенсуса принимает решение. И на равных, индивидуально и совместно, будет нести ответственность за его выполнение. А значит, и для России есть одна двадцатая надежды, что такое сотрудничество станет реальным.

Во-вторых, к обсуждению принимаются только те вопросы, по которым, что заранее известно, не возникнут непримиримые противоречия. Такие, как совместная борьба против терроризма, сотрудничество в регулировании кризисных ситуаций и проведении миротворческих операций, в контроле за нераспространением оружия массового уничтожения и в транспарентности над вооружениями, в создании нестратегической противоракетной обороны на театре военных действий, в поиске и спасении на море экипажей подводных лодок и других терпящих бедствие, в проведении военных реформ и социальной поддержки увольняемых со службы военных, а также в реагировании на чрезвычайные ситуации во время разгула стихии:

Другие проблемы, по которым консенсус, в принципе, невозможен или нереален, к обсуждению приниматься не будут. Их мы будем решать в рамках самого НАТО, говорят в штаб-квартире. Что, в общем-то, понятно. Но вот вопрос, как каждая из стран, входящих в "двадцатку", понимает содержание терминов, по которым готова договариваться, остается открытым.

Показательно: когда во время подписания Римской декларации Генеральный секретарь НАТО лорд Робертсон говорил, что альянс, объединяющий нации "от Ванкувера до Владивостока", является мощной силой для борьбы с общим врагом, Президент России Владимир Путин заметил: "У нас еще остается простор для возможных разногласий".

Сотрудничество России, добавил он, не означает безусловную поддержку любой военной акции, которую захотело бы провести НАТО. Россия может одобрить ее только при условии, что такое решение будет базироваться на стабильных основах международного права, Устава Организации Объединенных Наций, заключительного акта Хельсинки и Хартии европейской безопасности:

"Простор для возможных разногласий" с НАТО, а также с другими странами, в него входящими, виден и на таком очевидном факте. США, как не раз заявляли и президент Дж. Буш, и министр обороны Дональд Рамсфельд, считают Иран, Ирак, Северную Корею, некоторые другие страны "осью зла" и опорой международного терроризма. Они грозят им превентивными авиационными и ракетными ударами. Но министр обороны России Сергей Иванов утверждает, что "у нас другой список государств, поддерживающих терроризм". В частности, Москве абсолютно невыгоден превентивный удар по Багдаду, какими бы соображениями он не оправдывался со стороны Вашингтона.

Ирак должен нашей стране, по разным оценкам, от 7 до 9 млрд долл., за десять лет экономической блокады этой страны мы потеряли до 30 млрд нереализованной финансовой прибыли. Ее нам никто не компенсировал. Даже речи об этом нигде не идет. Новые бомбардировки городов, нефтяных промыслов и промышленных объектов по берегам Тигра и Евфрата вообще могут лишить нас последней надежды на возвращение этого долга в каком-либо обозримом будущем. Поэтому рассчитывать на консенсус в данном вопросе на Совете Россия - НАТО не приходится. Но тогда, не исключено, США будут действовать в одиночку или в союзе с одним - двумя государствами, членами Североатлантического союза. Допустим, с Великобританией или с Канадой. Где здесь, спрашивается, учет интересов других государств "двадцатки"?!

Еще один аспект этой проблемы. Источником терроризма - и это признано повсеместно - как правило, является нищета, униженность, бесправие и социальное неравенство, беспросветная жизнь людей, населяющих, в первую очередь, мусульманский мир - Африку, Центральную и Юго-Восточную Азию. Но что сделали наиболее развитые государства, чтобы внести свой вклад в экономическое возрождение этих стран, в образование и просвещение их народов, избавление их от вековых болезней и забитости?! Ответ очевиден - почти ничего или очень мало по сравнению со своими потенциальными возможностями. А предупредить болезнь гораздо легче, чем потом "лечить" ее бомбами и крылатыми ракетами, боевыми операциями отрядов специального назначения, как это делалось и делается сегодня в Афганистане или на палестинских территориях. Но консенсуса по этому вопросу в НАТО тоже нет.

Когда говоришь об этой проблеме в Брюсселе, там отвечают: мы - военная организация, а генералы, как и хирурги, приходят на помощь, когда все другие методы лечения болезни уже исчерпаны. Вопрос о том, почему не делаются попытки предупредить проявление терроризма, - это не к нам, а к Европейскому союзу, к ООН, ЮНЕСКО, к другим международным организациям, призванным бороться с бедностью, униженностью и бесправием, говорят в штаб-квартире.

Скептическое отношение россиян к НАТО заключается еще и в том, что политика Североатлантического альянса по отношению к нашей стране так же противоречива. С одной стороны, там понимают, что игнорировать интересы России сегодня невозможно. С другой - стараются отодвинуть Москву как можно дальше от тех вещей, которые затрагивают коренные выгоды государств, входящих в Союз, а также их военно-промышленного комплекса.

Вот еще один яркий, на мой взгляд, пример. Не горят желанием в Брюсселе и реально сотрудничать с Россией над созданием ПРО для европейского ТВД. "Все наши предложения о разработке совместных проектов в этой области, - рассказывал мне научный руководитель НПО "Алмаз" академик Борис Бункин, - наталкиваются на вежливый отказ. Натовские специалисты готовы с большим интересом знакомиться с нашими технологиями, конструктивными решениями, другими российскими ноу-хау, но подписывать какие-либо обязательства о допуске наших фирм к совместной работе, а тем более реальные контракты не предлагают". А мне в штаб-квартире Альянса один высокопоставленный сотрудник прямо сказал: "Ваши технические стандарты не совпадают с нашими, так что мы просто физически не сможем создать совместную систему ПРО и ПВО".

Я спросил: "Как же выходит из этого положения член НАТО Греция, на вооружении которой стоят российские зенитно-ракетные комплексы дальнего радиуса действия С-300ПМУ, а также ЗРК ближнего радиуса "Оса-АКМ" и "Тор-М1", есть наши "Стрелы" и Иглы"? Почему нет разнобоя в ее системах автоматического управления и в работе с такими же системами штаба НАТО?"

Мне ответили, что опыт Греции - это частный случай, который нельзя распространить на весь Альянс. В Европе, да и за океаном создано немало комплексов боевой техники, на основе которых можно создать надежную систему ПРО ТВД. А для того, чтобы в этом процессе на каком-то этапе и в каком-то виде поучаствовала Россия, надо пройти очень большой путь к взаимному согласию, а точнее к абсолютному доверию. И не только в области технических стандартов.

Можно вспомнить и другие похожие примеры. Российское МЧС активно сотрудничает с аналогичными структурами НАТО по мерам предупреждения чрезвычайных ситуаций, отрабатывает механизм совместного проведения спасательных операций, связи и мониторинга. Но когда речь заходит о готовности наших предприятий поставить для эффективной борьбы с лесными пожарами в Европе или в других странах наш самолет-амфибию Бе-200, в Брюсселе тут же, что называется, "ложатся на крыло". Хотя подобной пожарной техники нет больше ни у одного государства мира, кроме России.

Существуют, и это ни для кого не секрет, серьезные разногласия между Россией и НАТО по поводу расширения блока на Восток. В ноябре нынешнего года на саммите в Праге в Североатлантический альянс должны быть приняты, по разным оценкам, пять или семь из девяти подавших заявку государств. Не исключено, что среди них будут и страны Балтии. Одна или все три разом. Военный союз Запада выйдет на наши границы. И хотя, подписывая Римскую декларацию, президент Путин ни слова не сказал по поводу этих событий, понятно, что такая перспектива нам совсем не улыбается.

Первый заместитель начальника Генерального штаба России генерал-полковник Юрий Балуевский по этому поводу высказался так: "Если новые страны, которые вступят в НАТО, будут соблюдать Договор об обычных вооружениях в Европе, не станут размещать на своей территории военную инфраструктуру других государств и предоставлять ее для размещения ядерного оружия - это будет одно отношение России. Если же на нашей границе будет концентрироваться военная сила, то мы будем расценивать ее, как угрозу для своей безопасности. С соответствующими выводами".

Какие тут могут быть выводы, генерал распространяться не стал. Заметил единственно, что нашим соседям бояться угроз со стороны России не надо. У нас нет по отношению к ним никаких агрессивных замыслов и планов. Тем не менее, ни Римская декларация, ни создание Совета Россия - НАТО не гарантируют нам, что увеличение размеров Североатлантического альянса до нового цифрового показателя - от "девятнадцати" до "двадцати пяти или шести" будет на пользу совместному сотрудничеству. И какие метаморфозы претерпит созданная в мае этого года "двадцатка" - тоже вопрос.

Государственная Дума, кстати, уже подготовилась к этому событию: ее Комитет по обороне предложил перенести ратификацию "Соглашения об адаптации Договора об обычных вооруженных силах в Европе", которое было подписано три года назад на саммите в Стамбуле, с весны на нынешнюю осень, когда станут известны результаты ноябрьской встречи стран НАТО в Праге. Что тоже свидетельствует: потенциал недоверия к Альянсу в российском обществе, несмотря на все подписанные договоренности, слишком велик.

Убежденность в этом подтверждает и заседание Шанхайской организации сотрудничества, которое прошло в Санкт-Петербурге практически сразу после подписания на авиабазе Пратика-ди-Маре Римской декларации о новом качестве отношений между Россией и Североатлантическим альянсом. Москва не против сотрудничества с Брюсселем, более того, обеими руками за подобное сотрудничество (если оно все-таки будет возможно), но не делает ставку на один только Запад. Евроазиатская страна, она хочет быть связующим мостом между Северной Америкой, Европой и Азией, не связывая себя при этом по рукам и ногам обязательствами, выполнение которых не всегда может зависеть от нее самой.

Сейчас у нас есть только одна двадцатая надежды на улучшение отношений с НАТО. Когда в него будет входить гораздо больше стран, чем сейчас, величина этой надежды, к сожалению, уменьшится.