К вопросу об определении уровней неприемлемости последствий при решении задачи силового стратегического сдерживания

ВЕСТНИК АКАДЕМИИ ВОЕННЫХ НАУК

№ 1(26)/2009

генерал-майор В.М. Буренок

начальник 46 ЦНИИ Минобороны России,

заслуженный деятель науки РФ,

доктор технических наук, профессор;

майор Ю.А. Печатнов

заместитель начальника отдела 46ЦНИИ Минобороны России,

кандидат технических наук, доцент;

Р.Г. Тагиров

старший научный сотрудник 46ЦНИИ Минобороны России,

кандидат технических наук, старший научный сотрудник

К вопросу об определении уровней неприемлемости последствий при решении задачи силового стратегического сдерживания

В статье рассматриваются, на фоне истории их развития, теоретические и практические аспекты военно-государственной политики сдерживания основных мировых держав во 2-й половине XX века, первых десятилетиях XXI века в условиях появления новых военных и невоенных мер сдерживания, подсистем ядерного и доядерного сдерживания, новых оценок величины неприемлемости последствий военного противоборства, возможностей научно-методического аппарата по их определению.

Ключевые слова: стратегическое сдерживание, военно-силовой потенциал сдерживания, ядерное сдерживание, угроза негативных последствий, теория сдерживания, новые виды оружия сдерживания, механизм стратегического сдерживания. Военные меры. Невоенные меры. Неприемлемость последствий, сдерживающий ущерб.

Как известно, сдерживание является одним из традиционных и фундаментальных принципов функционирования систем различной природы - политических, социальных, биологических и др. Применительно же к сфере межгосударственных отношений данный принцип воплощается в ситуации, когда угроза негативных последствий (открытая или подразумевающаяся) служит политико-дипломатическим инструментом, при помощи которого одно государство удерживает другое от нежелательных, с точки зрения первого, шагов.

Деятельность государств в области предотвращения внешней военной агрессии - то, что сейчас именуется политикой сдерживания военных конфликтов - всегда являлась (явно или неявно, осознанно или нет) неотъемлемой и важнейшей частью национальной политики. Вследствие этого, различные аспекты сдерживания всегда были предметом анализа государственных деятелей и военных теоретиков. Тем не менее, строго научные положения теории сдерживания были сформированы лишь в ядерный период, усилиями, в первую очередь, зарубежных специалистов, главным образом представителями англо-саксонской школы военно-стратегической мысли1,2,3,4,5.

Теория сдерживания была разработана американским дипломатом Джорджем Кеннаном в 1940-х и в дальнейшем, с появлением ядерного оружия, неразрывно связывалась с концепцией взаимно-гарантированного уничтожения, которая обеспечивала поддержание мира на основе неизбежности тотального возмездия противника в случае нанесения по нему первого удара. Эта теория легла в основу советско-американских отношений и мировой политики как таковой во второй половине XX века. При этом, хотя национальный политико-дипломатический арсенал включал широкий спектр форм и методов сдерживания, основное значение всегда придавалось военно-силовому компоненту потенциала сдерживания - национальным (коалиционным) вооруженным силам (ВС). Вместе с тем, понятие «сдерживание» ассоциировалось с ядерным оружием, в связи с чем традиционно использовался термин «ядерное сдерживание».

Ретроспективный анализ развития ядерных средств сдерживания показывает, что темпы развития теории сдерживания всегда отставали от темпов развития ее материальной основы - ядерного оружия. Так и в настоящее время уже созданы и создаются новые виды оружия (в первую очередь высокоточные неядерные средства), способного решать задачи сдерживания, однако, теоретические аспекты, определяющие роль и место таких вооружений требуют значительной проработки и уточнения. В этой связи в ряде работ6,8 введено более широкое понятие «стратегическое сдерживание», под которым понимается комплекс проводимых последовательно или одновременно политических, экономических, идеологических, научно-технических, военных и иных мер, направленных на стабилизацию военно-политической обстановки путем убеждения ВПР и общественности государства (коалиции государств) потенциального противника (агрессора) в бесперспективности достижения силовыми методами военных и политических целей. Реализуемый в целях сдерживания комплекс мероприятий принято именовать механизмом стратегического сдерживания. Из определения стратегического сдерживания следует, что это понятие включает в себя как силовые (военные) меры так и невоенные меры. Военные меры могут базироваться на потенциалах как ядерных, так и неядерных вооружений. При этом ядерные средства вносят основной вклад в сдерживание от развязывания крупномасштабной (обычной) войны и ядерной агрессии, а неядерные средства в предотвращение военных конфликтов в доядерной стадии их возникновения и развития. В данной статье будет рассмотрена только силовая (военная) составляющая стратегического сдерживания.

К настоящему времени теория стратегического силового сдерживания как научная теория находится в состоянии своего становления и в основном базируется на теоретических и практических результатах ее составляющей - теории ядерного сдерживания. Вместе с этим изменившиеся геополитические, военно-стратегические, социальные и экономические условия обуславливают необходимость перехода от обособленного рассмотрения теории ядерного сдерживания к рассмотрению теории силового стратегического сдерживания, в составе которой находятся две подсистемы - ядерного и доядерного сдерживания.

Начальным этапом формирования любой научной теории является введение понятийной основы и ее структурирование. Структуризация научной теории играет важную роль в достижении и поддержании баланса между ее теоретическими и прикладными аспектами7.

Объективной закономерностью формирования новой системы научного знания является противоречие между представлениями, порождаемыми, с одной стороны, новыми научными результатами, понятиями, суждениями и, с другой стороны, уже сложившейся и используемой понятийной системой. Такая ситуация неадекватности между старыми «устоями» и новыми знаниями нередко становится источниками серьезных, зачастую непреодолимых трудностей на пути к практической реализации новых результатов.

В этой связи остановимся на ряде проблемных вопросов, имеющих непосредственное отношение к теории сдерживания. К числу таких ключевых вопросов относится оценка величины неприемлемости последствий вооруженного противоборства и, как следствие, состояние и возможности научно-методического аппарата по ее определению.

В структуре понятийно-категориального аппарата теории силового стратегического сдерживания ключевым является понятие неприемлемость последствий, под которым в общем случае понимается некоторый уровень потерь в какой-либо сфере (сферах) функционирования государства (или системы межгосударственных отношений в целом), несопоставимый, по мнению военно-политического руководства (ВПР) страны-объекта сдерживания, с выгодами предстоящих внешнеполитических акций (мероприятий).

Традиционно в теории ядерного сдерживания понятие «неприемлемость последствий» раскрывалось через категорию «неприемлемый ущерб» (НУ), который связан с «абсолютным» уровнем потерь, достижение которого обеспечивает уничтожение государства-агрессора как такового. Решение такой задачи в настоящее время и обозримой перспективе возможно только с применением ядерных средств.

Исходя из целевой направленности подсистемы доядерного сдерживания, а также возможности даже избирательного задействования ядерных средств на ранних стадиях эскалации военного конфликта использование термина «неприемлемый ущерб» является избыточным. В этой связи целесообразно ввести понятие сдерживающий ущерб, под которым следует понимать строго дозированный ущерб, наносимый ядерными и/или стратегическими неядерными средствами по объектам жизненно важной инфраструктуры страны-агрессора.

В результате понятие «сдерживающий ущерб» (СУ) можно рассматривать в качестве «проекции» категории «неприемлемость последствий» - фундаментальной категории теории сдерживания - на шкалу этапов военной фазы конфликта.

Введение понятия «сдерживающий ущерб» позволяет раскрыть некоторые принципиальные аспекты силового стратегического сдерживания, связанные с возможностью обеспечения последовательного увеличения уровня ущерба агрессору в зависимости от его реакции на предыдущие меры сдерживания, а также с определением уровня наносимого ущерба каждому потенциальному агрессору с учетом сложившихся у него взглядов на национальные ценности, возможностей по защите национальных интересов и чувствительности общества и отдельных личностей к возможным утратам. Кроме того, появляется возможность определения влияния информационно-психологического аспекта на механизм сдерживания на шкале этапов развития межгосударственного конфликта.

Далее остановимся на соотношении понятий «неприемлемый» и «сдерживающий» ущерб, а также на подходах, обеспечивающих получение оценок уровней неприемлемого и сдерживающего ущерба.

Итак, об уровнях неприемлемого ущерба.

За более чем полувековую историю существования ядерного сдерживания известно достаточно большое число критериев (как правило, персонифицированных), характеризующих количественно-качественную эволюцию идеологии «неприемлемости», которые выражались или количеством доставленных ядерных боеприпасов (ЯБП), или конкретными нормами поражения военно-экономического потенциала и населения государства - объекта сдерживания.

Полемика вокруг размеров неприемлемого ущерба идет давно, и разброс оценок, предполагаемых разными авторами, весьма широк.

Гонка вооружений, развернувшаяся в прошлом веке между СССР и США, привела к тому, что количество ядерных боезарядов (ЯБЗ) с каждой стороны составляло тысячи боезарядов. В результате возникло противоречие между располагаемыми арсеналами и реальными потребностями. Пытаясь разрешить это противоречие, и зарубежные и отечественные эксперты стали оперировать так называемым «критерием Макнамары», определяющим масштабы «гарантированного уничтожения» противника в ответном ударе.

В 60-е годы группа специалистов по системному анализу, работавших в аппарате Минобороны США Р. Макнамары (на основе выведенного американскими специалистами закона убывания приращений боевых возможностей ядерных сил при нанесении ударов по административно-промышленным центрам Советского Союза (крупным площадным объектам - городам)), определила в качестве «неприемлемого» ущерб, наносимый доставкой примерно 400 боеголовок в одномегатонном тротиловом эквиваленте каждая. Эта оценка стала той точкой отсчета, вокруг которой колебались и от которой отталкивались другие аналогичные критерии.

Позднее, уже в конце 70-х годов, Пентагон отошел от критерия Макнамары и начал использовать критерий Г. Брауна (известного физика, министра обороны в администрации Дж. Картера). По критерию Г. Брауна порог неприемлемого ущерба с учетом различных факторов был снижен в 2 раза, т.е до 200 боеголовок мегатонного класса. Но и он многими экспертами признается весьма завышенным. При этом отмечается, что при выборе такого порога не учитывались многообразные вторичные и третичные последствия ядерных взрывов, на которые ученые, а затем и политики начали обращать внимание позднее, в основном уже в 80-е годы.

В отечественных исследованиях в начале 90-х годов, в период окончательной «легитимизации» теории сдерживания, стали возможными и были предприняты реальные попытки пересмотра принятого уровня НУ в направлении его коренного снижения. Основными предпосылками для этого, как показывает анализ, явились факторы военно-политического, военно-технического, социально-экономического, культурно-исторического и собственно научно-методического характера, в совокупности обусловившие качественно-количественную трансформацию уровней неприемлемого ущерба.

Наряду с вышеизложенным необходимо признать существование «объективных» и «субъективных» уровней неприемлемости. Определение «объективных» уровней неприемлемости связано с комплексным анализом различных сфер функционирования государства, причем, в условиях различного рода воздействий, в первую очередь, средствами вооруженной борьбы. В основе определения «субъективной неприемлемости» лежит анализ механизма восприятия (установления) порога неприемлемости. Это, в свою очередь, предполагает комплексное исследование государственно-политической системы объекта сдерживания, т.е. той структуры государства, в которой генерируются и, в конечном итоге обращаются в юридически обязательные, различные государственные решения внутреннего и внешнего характера. Здесь структурными элементами данной системы являются не только «центральный орган власти», т.е. главная и конечная инстанция, но также собственно население, общественные неправительственные организации, политические партии, религиозные институты, социальные группы, авторитетные общественные, политические и религиозные деятели и т.д.

В качестве примера рассмотрим следующий. Во время Карибского кризиса американские военные предлагали президенту Дж.Кеннеди нанести упреждающий удар по всем ядерным средствам СССР. Но при этом никто не был готов гарантировать американскому президенту, что у СССР не останется хотя бы одного-двух боезарядов на соответствующих носителях, способных доставить ядерный боезаряд до территории США в ответном ударе и уничтожить Нью-Йорк или Вашингтон. Отсутствие такой гарантии оказалось достаточным для Кеннеди, чтобы отказаться от планов применения ракетного оружия против СССР, хотя это был, по всей видимости, последний исторический шанс США лишить Советский Союз ядерного потенциала. Опираясь на модель поведения американского президента в ходе Карибского кризиса, применительно к сработавшему в тех условиях ядерному сдерживанию говорят о «критерии Кеннеди»9. В то же время известно10, что по расчетам специалистов корпорации РЭНД приемлемыми считались демографические потери в 15-20 млн. человек (около 11% населения США того времени).

В настоящее время тенденции, связанные со снижением уровней НУ, продолжают свое развития. Так рядом специалистов этот факт оправдывается необходимостью учета психологического фактора, который до этого времени реально не учитывался. Действительно, учет психологического фактора, на первый взгляд, необходим. Достаточно вспомнить уровень психологического воздействия на население США (да и не только США) терактов 11 сентября 2002 года и вызванные этим экономические потери, чтобы согласиться с такой необходимостью. Однако при более детальном рассмотрении такое утверждение не покажется бесспорным. В настоящее время действует мышление мирного времени, когда практически никто в реальности не способен воспринять последствия ядерного удара по территории страны. Фактически имеет место абстрактное (виртуальное) ощущение такой оценки, основанное на документальных и фантастических фильмах, расчетах ученых и воспринимаемое как нечто маловероятное. В целом это отношение характеризуется высказыванием одного из китайских лидеров, что ядерное оружие - это бумажный тигр. Поэтому снижение порога ядерного сдерживания (возможности нанесения неприемлемого ущерба) усилит ощущение этой «бумажности» и может резко уменьшить понимание недопустимости применения этого вида оружия. Безусловно, после нанесения даже одиночных ядерных ударов (нанесении сдерживающего ущерба) это ощущение резко изменится, психологическое состояние населения будет характеризоваться страхом, паническими настроениями, крайней неуверенностью в самосохранении и т.п., что способно привести к прекращению ядерной войны на ранних стадиях (без реализации всего ядерного потенциала). То есть можно говорить о необходимости поддержания высокого уровня развернутых ядерных боезарядов (возможности нанесения неприемлемого ущерба) для обеспечения психологического давления на население вероятного противника в мирное время и учете психологического фактора для этапа военного времени, который способен обусловить необходимость нанесения по противнику ограниченных (единичных) ядерных ударов.

Таким образом, учет психологического фактора не должен автоматически приводить к уменьшению ядерного потенциала, поскольку это может привести к негативным последствиям в области строительства отечественных Вооруженных сил, в частности, стратегических ядерных сил, и, как следствие, нарушению стратегической стабильности.

В этой связи структура и состав потенциала сдерживания должны быть ориентированы на гарантированное обеспечение значений неприемлемого ущерба (т.е. уничтожение основных институтов государства - агрессора и его населения) в ответных действиях в любых условиях обстановки. При этом должна обеспечиваться возможность последовательного демонстрационного, одиночного и группового применения ядерных и неядерных средств на ранних стадиях развития межгосударственных конфликтов в соответствующих условиях обстановки, что ориентировано на обеспечение различных уровней сдерживающего ущерба, предельным верхним значением которого является неприемлемый ущерб.

В целом вопросы научного обоснования уровней неприемлемых последствий, несмотря на накопленный опыт (в том числе и опыт математического моделирования) и современные информационно-технические возможности, остаются во многом проблемными. При этом вопрос конкретизации нормативных значений традиционных показателей неприемлемости последствий (неприемлемый и сдерживающий ущерб) еще ждет своей более обоснованной научной проработки. Вместе с этим, необходимо признать, что величина неприемлемости последствий не является универсальной и строго фиксированной. Она определяется противостоящими сторонами в условиях конкретной геостратегической ситуации и зависит от целей, которые ставят перед собой в случае военного конфликта и той ценой, которую они готовы заплатить за победу.

Несмотря на указанные и общепризнанные трудности (которые позволяют утверждать некоторым специалистам о принципиальной неразрешимости «проблемы неприемлемости»), а также ввиду необходимости иметь сегодня количественные ориентиры при решении многих важных задач строительства ВС указанные вопросы могут быть решены на основе имеющегося научно-методического аппарата, по крайней мере на концептуальном уровне. Вместе с этим повышение требований к качеству и точности оценок параметров силового стратегического сдерживания (а все необходимые предпосылки в настоящее время сложились) обуславливают необходимость дальнейшей разработки и совершенствования научно-обоснованных подходов, обеспечивающих получение этих оценок.

В частности, определение значений неприемлемого ущерба может быть выполнено в рамках методической парадигмы классической теории исследования операций в военном деле, на основе системы постулатов, которые выдвигаются (генерируются) обороняющейся стороной в отношении «ценностного вектора» объекта сдерживания (государства-агрессора). Такой подход является «классическим», он позволяет обеспечить решение задачи сдерживания (имеется в виду ядерного) «гарантированно в любых условиях обстановки». Как отмечалось выше, учет психологического фактора при определении предельного уровня неприемлемости последствий (неприемлемого ущерба) является необоснованным. Это, в первую очередь, обуславливается необходимостью перехода к методологической парадигме теории управления рисками и, как следствие, невозможности «гарантированного» решения задачи сдерживания.

Необходимо подчеркнуть, что вопросы определения уровней неприемлемого ущерба напрямую связаны с задачей минимальной достаточности ядерных средств. Вопросы определения уровней сдерживающего ущерба являются важнейшими, при разработке механизма силового стратегического сдерживания, в части «дозированности» наносимого агрессору ущерба (как ядерными, так и неядерными средствами), а также при обосновании уровней минимальной достаточности неядерных стратегических средств.

В этой связи определение уровней сдерживающего ущерба связано с более корректным учетом психологических и деонтологических аспектов поведения противника. Решение этой задачи возможно с помощью двух подходов.

1. На основе использования математической теории конфликтов и теории рефлексивного управления. Такой подход требует рассмотрения системы силового сдерживания как рефлексивной системы. Для получения результатов необходима разработка рефлексивной модели, адекватно отражающей именно те особенности процесса сдерживания, которые интересуют исследователя. Вместе с этим изучение математической модели влечет за собой требования по разработке «алгебры» - правил действия над изучаемыми объектами, которые отражают связи между причинами и следствиями. В настоящее время существуют ряд работ11,12,13, в целом признанных научным сообществом, которые позволили получить теоретические результаты в области рефлексивного управления. Вместе с этим прагматическая ценность этих результатов применительно к теории силового стратегического сдерживания ожидает своего подтверждения в будущем, возможно, достаточно отдаленном. Это находит свое отражение в14, где отмечается, что если сложность исследуемого процесса превосходит некоторый уровень, то для его анализа и прогноза необходима технология, объединяющая гуманитарные и математические средства (а определение уровней сдерживающего ущерба сталкивается с методологическими проблемами именно такого рода). Для внедрения таких технологий необходим другой уровень взаимопонимания гуманитарной и математической сфер исследований, чем тот, который имеется сейчас. Для повышения этого уровня необходима соответствующая модификация системы образования. Характерное время модификации системы образования соизмеримо со временем жизни поколения.

2. Экспертный опрос. На современном этапе развития теории сдерживания основным способом получения количественных оценок сдерживающего ущерба является проведение экспертных опросов и формирование соответствующих результатов экспертиз. Несмотря на известные недостатки экспертных опросов, такой подход был реализован в ряде НИР, выполненных в Минобороны России, что позволило получить приемлемые и коррелированные результаты.

Обобщая вышесказанное, для решения проблемы оценки неприемлемости последствий необходимо систему силового стратегического сдерживания рассматривать, как справедливо отмечено в12,15, в трех системных представлениях:

- материально-энергетическое (оружейный аспект) - аккумулированная в боеприпасах энергия, а также средства доставки боеприпасов к целям;

- информационно-техничекое (системный аспект) - информационные системы и циркулирующие в них данные;

- информационно-психологическое (рефлексивно-психологический) - набор средств, способных обеспечить убедительные доказательства «источнику угрозы», что в случае агрессивных действий его потери превысят получаемые дивиденды.

Такой подход позволяет расширить диапазон факторов, которые должны быть учтены при оценке уровней неприемлемости вооруженного противоборства.

Примечания:

1. Броди Б. Стратегия в век ракетного оружия. - М.: Воениздат, 1961.

2. Галлуа П. Стратегия в ядерный век. - М.: Воениздат, 1962.

3. Кан Г. Об эскалации. - М.: Воениздат, 1966.

4. Киссингер Г. Ядерное оружие и внешняя политика. - М.: Воениздат, 1957.

5. Осгуд Р. Ограниченная война. - М.: Воениздат, 1960.

6. Гареев М.А. О некоторых характерных чертах войн будущего. Военная мысль №6, 2003.

7. Гладышев Ю.П., Уваров Ю.А. ВМФ в стратегическом сдерживании. Военная мысль №11, 2007.

8. Журавлев А.В. Теория управления развитием вооружения. Часть 1, Москва 2002.

9. Кокошин А.А., Веселов В.А., Лисс А.В. Сдерживание во втором ядерном веке. - М.: Российская академия наук. Институт проблем международной безопасности, 2002.

10. США: ставка на победу в ядерной войне. Секретные военные планы Пентагона. - М, 1988.

11. Лефевр В.А., Смолян Г.Л. Алгебра конфликта. - М.: Издательство «Знание», 1968.

12. Лефевр В.А. Рефлексия.- М: Когито-центр, 2003.

13. Новиков Д.А., Чхартишвили А.Г. Рефлексивные игры. - М.: Институт проблем управления им. В.А. Трапезникова РАН, 2003.

14. Павловский Ю.Н. Математический и гуманитарный анализ механизма ядерного сдерживания. Вестник Российской академии наук, том 70, №3,2000.

15. Логачев Н.С. Информационная составляющая потенциала сдерживания, ее особенности и тенденции развития. Военная наука и оборонная политика, №2, 2004.

---