Строевой ценз главнокомандующих армиями фронта российской императорской армии до Первой мировой войны

ВЕСТНИК АКАДЕМИИ ВОЕННЫХ НАУК

№ 1(26)/2009

СТРАНИЦЫ ВОЕННОЙ ИСТОРИИ

А. А. Порошин,

профессор кафедры,

кандидат педагогических наук,

доцент, профессор АВН

Строевой «ценз» главнокомандующих армиями фронта российской императорской армии до Первой мировой войны

В статье, применительно к деятельности российских главнокомандующих армиями фронта в Первой мировой войне, анализируется возможное влияние характера и условий прохождения службы (строевой «ценз») в предвоенный период, их воздействие на подготовку и результаты военных действий..

Ключевые слова: фактор военачальника, командные должности, навыки, умения, первичный опыт работы, управление подчиненными, большие маневры, операции.

«…Начальники…которые не озаботились…в мирное время самым обстоятельным образом с жизненными условиями маневрирования современных войсковых масс, должны оказаться беспомощными, когда на войне им придется разрешать такие задачи»1.

Ход и исход сражения зависит от многочисленных факторов. Одним из основных является фактор военачальника2, человека, реализующего военный потенциал подчиненных ему воинских формирований при подготовке и ведении боевых действий. При этом успех или поражение напрямую зависит от командной практики военачальника. Е. Э. Месснер3 считал, что «Качества офицера слагаются из наследственности, воспитания, образования и служебного опыта»4 (курсив мой. - А. П.). Подтверждение этому мы находим у Сунь-Цзы5, Р. Монтекукколи6 и многих других теоретиков и практиков военного дела.

Генерал-лейтенант императорской армии П.С. Махров7 в этой связи считал: «Тот, кто хочет владеть каким-либо оружием и быть вполне уверенным в нем, должен хорошо изучить устройство его составных частей, не забывая конечно, что практика в военном деле играет первенствующую роль. Отсюда естественный вывод - насколько опасно ставить во главе корпусов лиц, не командовавших полками, бригадами, не говоря уже о назначении на эти должности губернаторов, военных инженеров, начальников больших канцелярий и проч. Лица, не прошедшие всех командных должностей, не только никогда не справятся с корпусом на войне, но даже в мирное время не смогут подготовить его в боевом отношении»8.

Сражения Первой мировой войны, проходившие на огромной территории, не достигли победы русского оружия, показав низкую профессиональную подготовку многих высших военачальников. Восточно-Прусская операция 1914 г., окончившаяся катастрофой и уничтожением 2-й армии, привела к снятию с должности главнокомандующего (далее ГК) армиями Северо-Западного фронта генерала от кавалерии Я.Г. Жилинского. Лодзинская операция 1914 г. показала растерянность и неспособность генерала Н.В. Рузского, приемника Я.Г. Жилинского на посту ГК армиями Северо-Западного фронта, влиять на ход и исход операции. Уход М.В. Алексеева с должности начальника штаба Юго-Западного фронта обнажил несостоятельность его начальника - генерала Н.И. Иванова как ГК, что в дальнейшем лишило фронт военных успехов. Нерешительность А.Е. Эверта при проведении Нарочской операции и Луцкого прорыва (названного впоследствии Брусиловским) дискредитировала его как военного руководителя. Реанимирование опального А.Н. Куропаткина и назначение на должность ГК армиями Северного Фронта в 1915 г. показало в дальнейшем полное отсутствие у него профессиональных качеств военачальника. Бессмысленное упорство А.А. Брусилова, получившего оглушительный успех в ходе первой фазы летнего наступления 1916 г., в дальнейшем привело к огромным людским потерям с минимальным тактическим выигрышем. Уступчивость М.В. Алексеева и неспособность его в должности НШ Верховного ГК заставить подчиненных выполнять принятые Ставкой решения, зачастую лишали русскую армию победы.

Являлись ли эти события случайным стечением обстоятельств или были закономерным следствием определенных причин? Исследовав служебный командный опыт ГК, можно объяснить, на наш взгляд, основные причины неуспешных операций русской армии во время Первой мировой войны. В статье проводится анализ строевых командных должностей конца 19 - начала 20 в. и строевой командной службы генералов М.В. Алексеева, А.А. Брусилова, Я.Г. Жилинского, Н.И. Иванова, А.Н. Куропаткина, Н.В. Рузского, А.Е. Эверта до 1914 г., занимавших в ходе войны посты ГК.

В соответствие со Сводом Военных Правил 1869 г., в российской императорской армии было установлено три вида офицерских должностей: строевые командные; строевые некомандные (по роду выполняемых служебных обязанностей и для удобства современного восприятия назовем их - штабные); административные9. К строевым командным должностям относились:

- в стратегическом звене - должности Военного министра, командующего войсками военного округа;

- в тактическом звене10 - командира корпуса, коменданта крепости, начальника и командира крепостной артиллерии, командира и начальника бригады11, начальника военной школы, командира полка и отдельного батальона12, добавим - командира роты (эскадрона, батареи).

Служба на командных должностях включительно до командира полка давала возможность, прежде всего, получить первичный практический опыт работы с нижними чинами и офицерами, научиться выстраивать с ними взаимоотношения, изучить специфику деятельности мелких войсковых подразделений при ведении боевых действий и сформировать у себя твердые навыки и умения в управлении ими во всех видах боя. Командование дивизией и корпусом позволяло совершенствовать навыки управления и выработать способность организовывать взаимодействие в бою (операции) всех существующих в то время родов войск13. Подобный опыт, наряду со многими другими личностными качествами, являлся для военачальника основанием претендовать на роль полководца во время боевых действий.

Должности командира бригады, командующего войсками военного округа и Военного министра, хотя и относились к строевым командным должностям, по своей сути являлись административными и, на наш взгляд, не добавляли полководческого опыта.

Строевая командная служба в мирное время складывалась из двух составляющих. Первая ее часть заключалась в боевой подготовке подчиненных воинских формирований к войне, что и являлось основным предназначением командира (начальника) в совокупности с личной подготовкой (приобретение военных знаний и выработка навыков и умений прилагать их на практике). Вторая часть включала административную составляющую и организацию внутренней, караульной и гарнизонной служб. Очевидно, что вторая часть, имея мало общего с подготовкой к боевым действиям, тем не менее, прививала офицеру определенные навыки в управлении подчиненными и формировала у командира ответственность за все многообразие службы вверенного ему коллектива. Своим личным примером служебной деятельности офицер в мирное время влиял на массу рядового состава, тем самым, ориентируя подчиненных на выполнение ими своих обязанностей.

Период между Русско-турецкой (1877-1878 гг.) и Русско-японской (1904-1905 гг.) войнами был характерен явным преобладанием административной составляющей в служебной деятельности командиров. Это отмечали генерал-майор Н.А. Морозов14, констатировавший, что «…служба мирного времени (ее административная часть. - А.П.) решительно доминирует над боевой подготовкой армии…»15 и генерал от инфантерии А.Ф. Редигир16, считавший, что «…Хозяйственная работа поглощала массу времени у строевых начальников (особенно это относилось к должности командира полка. - А.П.)…»17. Обширная текущая переписка по личному составу, хозяйственным вопросам, инспекторской части, по ответам на различные запросы, не оставляли времени для достаточной практики в управлении подчиненными войсками в поле.

При этом организованная подготовка строевого офицера или отсутствовала или выполнялась крайне формально, организация полевых занятий в плане получения практических навыков была не на должном уровне. В результате страдало качество подготовки начальствующих лиц, которые «…все менее и менее практикуются в непосредственном командовании войсками в поле…»18, несмотря на то, что необходимо вырабатывать «…умения действовать и принимать решения в поле при различной обстановке… и в связи с другими частями (курсив мой. - А.П.) …»19.

Должность командира неотдельной (т.е. входящей в состав дивизии) бригады не давала самостоятельности. Специфика положения в армейской иерархии позволяла ее командиру скорее отдыхать, чем служить, так как «…у них было мало дела…»20. Этому способствовало отношение к командирам указанной категории со стороны начальников дивизий и их начальников штабов, которые игнорировали бригадных «… эту в мирное время как бы искусственно созданную и лишнюю инстанцию. Отсутствие бригадного (командира бригады. - А. П.) даже целый год…проходит совершенно незаметно для успеха подготовки подчиненных ему полков»21.

На следующей иерархической ступени, дивизии, их начальники «…более присутствуют на занятиях войск, нежели командуют ими лично…и имеют практику командования войсками в поле только во время крупных сборов войск. Этого совершенно недостаточно. В особенности нашим начальникам пехотных дивизий недостает знакомства с другими родами оружия вследствие малой практики в командовании ими»22.

Практика по организации взаимодействия с артиллерией - основной ударной силой - у начальников дивизий ограничивалась лишь ознакомлением с условиями артиллерийской стрельбы и ее материальной частью. Это происходило не менее одного раза в четыре года на полигоне в ходе боевой подготовки в течение трех недель лагерного сбора23. При этом офицеры и генералы, привлекаемые на сборы, на полигоне исполняли роль зрителей, не получая никаких практических навыков в управлении артиллерией, которую они были обязаны применять в условиях войны24.

Иллюстрацией сказанному является анализ причин поражения одной из пехотных дивизий русской армии в ходе Русско-японской войны 1904-1905 гг. «…В числе причин трагедии 14 пехотной дивизии 13 января 1905 г. (Сандепу) нельзя не упомянуть общую бессвязность действий, происходившую от неумения начальствующих лиц управлять боем, комбинируя действия различных родов оружия» (курсив мой. - А.П.)25. На войне получать первичные кавыки в управлении уже поздно. Там необходимо применять, постоянно совершенствуя, приобретенные в мирное время знания, опыт и навыки.

Печальный опыт Маньчжурской компании мало чему научил общевойсковых командиров в плане боевого применения артиллерии и организации ее взаимодействия с пехотой. На маневрах, проводимых в период между Русско-японской и Первой мировой войнами, общевойсковые командиры были ознакомлены с этим только понаслышке, они совершенно не практиковались, забывали об артиллерии и не хотели «…вторгаться в область управления им мало знакомую и почти чуждую»26, хотя уметь управлять огнем артиллерии для современных командиров корпусов и начальников дивизий было насущно необходимо27.

Одной из главных причин указанного явления являлось то, что штат пехотной дивизии мирного времени не предусматривал подчинение артиллеристских подразделений начальнику дивизии. В этой ситуации боевая подготовка пехоты и кавалерии проходила в отрыве от артиллерии, не способствуя выработке навыков взаимодействия при достижении общих целей28.

Следует заметить, что в предвоенной печати неоднократно поднимался вопрос о слиянии офицерских школ (артиллерийской, стрелковой и кавалерийской) в одну, что, по мнению авторов статей, помогло бы преодолеть пропасть между родами войск, существующую в армии29. Но реализации данных предложений не последовало.

Отсутствие практики и, как следствие, неумение организовать боевое взаимодействие различных родов войск, в полной мере относилось и к командирам корпусов, административная часть службы которых еще более увеличивалась. Объективный отбор кандидатов на эту основную в мирное время должность военачальника отсутствовал. Получив назначение на должность командира корпуса в результате очередности «списка по старшинству», генералы занимали ее длительное время, занимаясь больше администрированием, нежели своим совершенствованием30.

Знакомство с конницей у многих командиров корпусов, вышедших из пехоты, было явно недостаточное. Практику в применении технических сил и средств управления и боя (телеграфов, телефонов, мин, моторов, воздушных шаров и пр.) командиры корпусов не имели вовсе или имели недостаточную. Некоторые из них в течение нескольких лет ни разу не командовали войсками на маневрах, хотя управление в ходе них подчиненными соединениями и частями могло служить незаменимой практикой для начальствующих лиц. «…Только на больших двухсторонних маневрах могут развиться у этих начальников инициатива, решительность, энергия и сообразительность (так называемый глазомер). Приходится рассчитывать, комбинировать, взять во внимание действия противника и два важных фактора - время и пространство, влияние коих может проявиться только на больших маневрах»31. Но, к сожалению, «маневры крупными частями чрезвычайно редки…»32.

Характерно, что в прусской армии, на момент производства маневров, призывали резервистов, доукомплектовывая маневрирующие войска до штатов военного времени, что решало две задачи. Во-первых - командирам давалась возможность поупражняться в управлении реальными частями военного времени. Во-вторых - резервисты получали практику в составе частей, в которых они будут воевать. Русская же армия на маневрах выступала соединениями и частями штатной численности мирного времени. Это в первое время после мобилизации в определенной степени ослабляло пехотные воинские части, пополненные резервистами с утраченными в какой-то степени навыками и попавшими для себя в новую и непривычную среду33. Порой доходило дело до открытого боя с оружием между нижними чинами, призванными из запаса и действительной службы. «Вы - солдаты, говорили первые, ваше дело война; а мы - мужики, какое нам дело до этой истории?!..»34.

Таким образом, «…военной науке и тренировке в управлении войсками (курсив мой. - А.П.) не уделялось внимания именно в тех высших слоях генералитета, на которых было возложено руководство войной…»35.

Следовательно, прохождение всех (или большинства) командных должностей офицером (генералом) еще не означало, что он получал практику управления подчиненными именно в главной составляющей: строевой службе.

Таблица 1 показывает соотношение строевой командной и всей офицерской службы генералов М.В. Алексеева, А.А. Брусилова, Я.Г. Жилинского, Н.И. Иванова, Н.В. Рузского, А.Е. Эверта до 1914 г. В таблице 2 (приложение 1) представлена их строевая командная служба до начала Первой мировой войны.

Исследуемые генералы, кроме А.А. Брусилова и Н.И. Иванова, имели высшее военное образование. Военные и юнкерское училища, офицерская кавалерийская школа и военная академия ГШ - были окончены по первому разряду36. Это свидетельствует об их незаурядных способностях, которые обеспечивали возможность быстрого приобретения знаний, умений и навыков.

Анализ строевой командной службы ГК показывает, что в полковом звене она была недостаточной для формирования у командиров твердых навыков и умений. Вместе с тем, непродолжительное командование ротой во время военных действий Н.В. Рузским, достаточно длительное командование (не цензовое) ротой и батареей соответственно М.В. Алексеевым и Н.И. Ивановым дало им возможность приобрести реальный первичный опыт управления. Служба в последующих войсковых звеньях носила в большей степени административный характер, что не позволило развиться первичному командному опыту в полной мере и сформироваться в устойчивые приемы.

А.А. Брусилов получил первый самостоятельный командный опыт через несколько лет службы в полку, исполняя временно (в течение 4 месяцев) обязанности командира эскадрона. Характерно, что весь командный стаж в полковом звене, дающий офицеру основу для профессионального роста в практической командной службе, ограничился этим временным командованием эскадроном! Таким образом, основное армейское звено, осталось вне сферы его армейской службы. Высокую должность командира кавалерийской дивизии, практически первую самостоятельную должность военачальника, он занял через 34 года службы37! Эпизодическое участие в больших маневрах в качестве обучаемого исполнителя, не позволяло получать необходимый для военачальника командный опыт управления подчиненными войсками. В послужном списке А.А. Брусилова отмечено его участие в качестве командующего армией в игре старших начальствующих лиц, проходившей в Киеве с 10.01. по 19.01.1914 г.38, которая развивала тактическое мышление, что немаловажно, но не давала практики в управлении соединениями и частями.

А.Н. Куропаткин, имея громадный военный опыт в низовых войсковых звеньях, в силу своего характера остался тем же командиром небольшого сводного отряда, которого интересовали события тактического характера в ущерб стратегическим действиям вверенных ему войск. За время ведения боевых действий он отвлекал подчиненных своей мелочной и малокомпетентной опекой, показав полную неспособность к управлению высшими тактическими соединениями.

В аттестационном листке № 289 на полковника А.Е. Эверта, отмечено: «…отличный офицер в поле…При выдающихся умственных способностях отличается любовью к делу, замечательной добросовестностью, практическим направлением и безукоризненной нравственностью»39. Однако его командный стаж очень похож на прохождение службы остальными ГК. Полковое звено было пройдено цензовым командованием батальоном в течение одного года. После десятилетнего перерыва - цензовое же командование полком в течение года и трех месяцев. Это позволило в определенной степени соединить теоретические знания, полученные в академии ГШ с практическим командным опытом. Тем не менее, А.И. Деникин, рассуждая об управлении и командовании, писал: «…характер и способности, проявляемые человеком в мирное время, зачастую совершенно не соответствуют таковым в обстановке боевой. Достаточно вспомнить блестящую и вполне заслуженную мирную репутацию ген. Эверта, далеко не оправдавшуюся на посту главнокомандующего Западным фронтом…»40.

Отсутствие у Я.Г. Жилинского невосполнимого опыта командования, длительные перерывы в практике не позволили ему обеспечить необходимое качество командования в Восточно-Прусской операции, так как навыки, приобретаемые в ходе строевой службы, со временем терялись.

На наш взгляд, одной из важнейших причин неспособности генералов М.В. Алексеева, Я.Г. Жилинского, Н.И. Иванова, А.Н. Куропаткина, Н.В. Рузского, А.Е. Эверта41 обеспечить должное качество управления подчиненными войсками, явилось отсутствие у них командного строевого опыта. Блестящее на тот период образование, отличные способности исследуемых генералов не позволили им реализовать свой потенциал и сформировать у себя без должной практики полководческие качества, что зачастую не позволяло достигать успеха.

ПРИМЕЧАНИЯ:

1. Аналитические выводы немецкого Генерального штаба началаXXвека. Мартынов Е. И. Политикам стратегия. М.: Издательский дом «Финансовый контроль», 2003. С. 127.

2. Военачальник, лицо, занимающее высокую командную или штабную должность в вооруженных силах государства (командующие войсками военных округов, групп войск, армий, начальников соответствующих штабов). Военная энциклопедия (ВЭ) в 8 т. Т.2. М.: Воениздат, 1994. С. 117.

3. Месснер Евгений Эдуардович (1891-1974). Полковник. Окончил Михайловское артиллерийское училище(экстерном) и ускоренный курс академии ГШ. Участник Первой мировой войны. После революции в эмиграции. По оценке современников, один из самых ярких и оригинальных военных умов эмиграции.

4. Месснер Е. Современные офицеры. // Офицерский корпус русской армии. Русский военный сборник № 17. М.: Военный университет, Русский путь, 2000. С. 424.

5. Сунь-Цзы, Сунь У (6-5 вв. до н. э.), древнекитайский полководец и военный теоретик. Автор трактата о военном искусстве. Утверждал, что победа в войне, наряду со многими факторами, зависит от качеств полководца. Советская ВЭ в 8 т. Т.7. М.: Воениздат, 1979. С. 596.

6. Монтекукколи Раймунд (21.02.1609 -16.10.1680), австрийский военный деятель, полководец и военный теоретик, фельдмаршал (1658). В военном строительстве выступал сторонником хорошо обученной армии, управляемой опытными военачальниками. ВЭ в 8 т. Т. 5. М.: Воениздат, 2001. С. 217.

7. Махров Петр Семенович (1876-1964). Генерал-лейтенант. Окончил Минскую военную гимназию, Виленское военное училище, Николаевскую академию Генерального штаба. Участник Русско-японской и Первой мировой войн. Службу проходил на командных и штабных должностях. Военный писатель.

8. Махров П. Современная война и высшее командование. // Офицерский корпус русской армии. Русский военный сборник № 17. М.: Военный университет, Русский путь, 2000. С. 294.

9. Военная энциклопедия под редакцией Генерального штаба полковника В. Ф. Новицкого. Т. 1. Петербург. Товарищество И. Л. Сытина, 1911. С. 146. (Из полного перечня рассматриваются должности, применительно к командной деятельности исследуемых ГК).

10. В указанный период военное искусство включало две составные части: стратегию и тактику. Понятия оперативное искусство появилось в двадцатые годы прошлого века.

11. В русской армии бригада как воинское формирование могла быть отдельной или входить в состав дивизии. В первом случае должность лица, ее возглавляющая, называлась «начальник бригады», во втором случае - «командир бригады».

12. Военная энциклопедия под редакцией Генерального штаба полковника В. Ф. Новицкого. Т. 1. Петербург. Товарищество И. Л. Сытина, 1911. С. 147.

13. В исследуемый период в русской армии существовали три основных рода войск: пехота, кавалерия и артиллерия. Инженерные войска (саперные, железнодорожные, понтонные, связи, телеграфные и радиотелеграфные),авиационные и воздухоплавательные считались вспомогательными. История Первой мировой войны 1914-1918. В 2 т.Т.1. М.: Издательство «Наука», 1975. С. 100.

14. Морозов Николай Аполлонович (1879-1931). Генерал-майор. Окончил Псковский кадетский корпус, Павловское военное училище, Николаевскую академию Генерального штаба. Участник Первой мировой войны. Командир 1-го Кавказского стрелкового полка. Военный писатель и педагог.

15. Морозов Н. К вопросу об обновлении армии. // Офицерский корпус русской армии. Русский военный сборник № 17. М.: Военный университет, Русский путь, 2000. С. 305.

16. Редигер Александр Федорович (1853-1918). Генерал от инфантерии. Окончил Пажеский корпус, Николаевскую академию Генерального штаба. Участник Русско-японской войны. В дальнейшем службу проходил на штабных и военно-административных должностях. С 1905 г. по 1909 г. - военный министр. Известный военный писатель.

17. Редигер А. Ф. История моей жизни. В 2 т. Т.2. М.: Канон-Пресс-Ц, Кучково Поле, С. 143.

18. Куропаткин А. Н. Русская армия. СПб. Полигон, 2003.С. 498.

19. Морозов Н. Указ. соч. С. 304.

20. Как правило, штаб бригады располагался при одном из двух, стоящих на большом удалении друг от друга, полков. Поездка командира бригады во второй полк по служебной необходимости оплачивалась за казенный счет один раз в год. Это ограничивало посещение отдельно стоящего полка. Частое вмешательство в действия командира ближайшего полка обрекало командира бригады на фактическое командованием полком и при этом естественно приводило к конфликтам. Поэтому, вероятнее всего, командиры бригад в такой ситуации в своем большинстве выбирали путь невмешательства в дела подчиненных им полков. Редигер А. Ф. Указ. соч. Т.2. С. 108.

21. Куропаткин А. Н. Указ. соч. С.500.

22. Куропаткин А. Н. Там же. С.501.

23. На подобные занятия с начальниками дивизий привлекались начальники отдельных пехотных и кавалерийских бригад и командиры бригад, входящих в пехотные и кавалерийские дивизии и начальник корпусных и дивизионных штабов.

24. Вихирев А. Кое что об организации пехотной дивизии // Война и Мир. № 3. Март 1907. С. 25-26.

25. Баженов П. По поводу суждений о новой тактике// Военный сборник . № 6. 1906. С. 95.

26. М. Л. Незнакомство общевойсковых начальников с боевым употреблением современной артиллерии // Вестник офицерской артиллерийской школы. № 3. 1912. С. 66.

27. Воронецкий В. Артиллерийские заметки // Разведчик. № 1183. 1913. С. 399.

28. Подчинение артиллерии, саперных подразделений происходило при переходе дивизии на штаты военного времени. См.: Золотарев В. А., Соколов Ю Ф. Трагедия на Дальнем Востоке. //Военная история Государства Российского в 30 т. Русско-японская война 1904-1905 гг. Книга I. M.: 2004. С. 163. От парадоксальной ситуации избавились лишь в1909 г., подчинив и в мирное время артиллеристские и инженерные части и подразделения начальнику дивизии. Несвоевременное упорядочение этой военной иерархической несуразице не позволило генералам, начавшим войну в ранге командующих армиями и главнокомандующих армиями фронта (как и многим другим) заложить у себя основы в умении организовывать взаимодействие с главной ударной мощью вооруженных сил.

29. М. Л. Незнакомство общевойсковых начальников с боевым употреблением современной артиллерии // Вестник офицерской артиллерийской школы. № 3. Июль. 1912. С. 66.

30. Редигер А. Ф. Указ. соч. Т.1. С. 428.

31. Н.З. Об организации больших двухсторонних маневрах//Военный сборник. № 1. 1887. С. 65-66.

32. Мартынов Е. И. Политика и стратегия. М.: Издательский дом «Финансовый контроль». 2003. С. 97.

33. В. Н. Большие маневры и их значение // Война и Мир. № 5-6. 1907. С. 30.

34. Бар. Теттау. «Восемнадцать месяцев в Маньчжурии с русскими войсками». Цит. по В. А. Апушкин. Русско-Японская война 1904-1905 г. М.: Типография Русского товарищества, 1910. С. 35.

35. Верховский А. И. На трудном перевале. М.: Воениздат, 1959. С. 51.

36. Окончание Пажеского корпуса А. А. Брусиловым на удовлетворительно, скорее всего, связано с привычкой заниматься только тем, что нравится, и с определенной свободой, присущей этому привилегированному учебному заведению. Кавалерийскую школу А. А. Брусилов закончил по разряду «отличных».

37. В работе Баринова Д. Б. «Российский генералитет периода Первой мировой войны», Военно-исторические исследования в Поволжье. Выпуск 5. Издательство Саратовского университета, 2003. С. 170. неточно указана дата присвоения А. А. Брусилову воинского звания генерал-лейтенант (1900 г.). В соответствие с послужным списком это звание было ему присвоено 6.12.1906 г. Брусилов А. А. Мои воспоминания. М.: Росспен, 2001.С. 358.

38. Брусилов А. А. Указ. соч. С. 363.

39. РГВИА. Ф. 409. Оп. 3. Д. 10521. Л. 3.

40. Деникин А.И. Старая армия. М.: Айрис Пресс, 2005. С. 107.

41. А. А. Брусилов, несмотря на малый практический опыт, обладал личностными качествами, которые позволяли ему совершенствовать свое мастерство самостоятельно и во время Первой мировой войны быстро приобретать опыт управления.

42. РГВИА. Ф.55. ОП.1.Д.1.Л.1-6.

43. Брусилов А. А. Мои воспоминания. М.: Росспен. 2001. С. 354-359.

44. РГВИА. Ф. 409. Оп. 1.Д. 157-951. Л. 30-35об.

45. Там же. Ф. 409. Оп. 1. Д. 5066. Л. 2-5.

46. Там же. Ф. 409. Оп. 1. п/с 74884. Д. 126412. Л. 1-9об.

47. Там же. Ф. 409. Оп. 1. п/с 364-059. Л. 2-7.

48. Там же. Ф. 409. Оп. 1. п/с 174244. Л. 1об.-5об.

49. РГВИА. Ф. 55. Оп. 1. Д. 2. Л. 2-2об., 4, 5об.

50. Брусилов А. А. Мои воспоминания. М.: Росспен, 2001. С. 355. 358-359.

51. РГВИА. Ф. 409. Оп. 1. Д. 5066. Л. Зоб.-4, 5-6. (указана дата ком-ния Восточным отрядом, переименованным в 3 Сибирский АК.)

52. РГВИА. Ф. 409. Оп. 1. п/с 74884. Д. 126412. Л. 1об., 2об. боб. (Находясь в должности ком. бригады, в это же время был начальником авангарда в отряде, затем нач. отряда). Л. 8об. 9об.

53. РГВИА. Ф. 409. Оп. 1. Д. п/с 364-059. Л. 2., Зоб.-4, 5об., 11об.

54. РГВИА.Ф. 409. Оп. 1. Д. п/с 174244. Л. 2об., З-Зоб., 4об.-5.

55. РГВИА. Ф. 409. Оп. 1.Д. 157-951. Л. 30-35.

    ---