Что показывает анализ проекта военной доктрины
ВОЕННАЯ МЫСЛЬ № 1/1992
ОБСУЖДАЕМ ПРОБЛЕМЫ ВОЕННОЙ ДОКТРИНЫ И ВОЕННОЙ РЕФОРМЫ
Что показывает анализ проекта военной доктрины
Генерал-лейтенант в отставке В. Я. ПЕТРЕНКО, кандидат военных наук, профессор
РЕКОНСТРУКЦИЯ общественного строя в СССР, продолжающийся процесс смены общественно-экономической формации, а также принципиально изменившаяся международная обстановка побудили военно-политическое руководство страны разработать и в конце 1990 года опубликовать в специальном выпуске журнала «Военная мысль» проект документа «О военной доктрине СССР». В нем дано новое определение и изложено основное содержание главных структурных элементов. Однако последовавшие за этим события не позволяют по ряду причин рассматривать данный проект в качестве рабочего документа и рассчитывать на его реализацию. Но это вовсе не исключает необходимости проведения всестороннего анализа содержания проекта с общенаучных позиций, ибо бесспорно, что он принесет пользу при разработке военной доктрины государства. Начнем с краткого исторического обзора.
В России и ее армии основные вопросы военной политики и согласованные с ней теоретические положения содержались в воинских уставах, наставлениях и научных разработках. После русско-японской войны в 1904-1905 годах некоторыми военными учеными был поднят вопрос о необходимости создания русской военной доктрины, однако Николай II потребовал прекратить споры о ней и заняться изучением уставов. В 1918 году в пору становления Советского государства, его армии, военной науки развернулась и велась более 3 лет широкая дискуссия о военной доктрине. В ее обсуждении приняли участие не только военные теоретики бывшей Русской армии, но и молодые командиры. Красной Армии, видные политики, в том числе М. В. Фрунзе и Л. Д. Троцкий. Дискуссия завершилась в 1921 году опубликованием статьи М. В. Фрунзе «Единая военная доктрина и Красная Армия», в которой было сформулировано определение, выдвинуты и обоснованы основные положения. Он отмечал: «Единая военная доктрина есть принятое в армии данного государства учение, устанавливающее характер строительства вооруженных сил страны, методы боевой подготовки войск, их вождение на основе господствующих в государстве взглядов на характер лежащих перед ним военных задач и способы их разрешения, вытекающие из классового существа государства, определяемые уровнем развития производительных сил страны» *.
Характерной особенностью этого определения является то, что военная доктрина есть учение, принятое в армии, основными элементами которой служит строительство вооруженных сил, их подготовка и способы решения ими военных задач. Другая отличительная черта состоит в том, что она разрабатывается военной наукой на основе господствующих, т. е. уже существующих и сформировавшихся взглядов, которые непосредственно вытекают из классовой сущности государства и определяются достигнутым уровнем производительных сил.
Содержание военной доктрины 1921 года практически ничем не отличалось от положений военной стратегии, да и не могло отличаться, ибо именно последняя - высшая область военного искусства - успешно разрабатывала те положения, которые должны осуществляться в рамках военной доктрины.
Советскому государству присуща лишь одна военная задача - защита Отечества. Взгляды на характер и способы ведения войны были в основе всех элементов структуры военной доктрины в 20-х и 30-х годах, отвечали требованиям того времени. «В целом военная теория тех лет была... на уровне времени,- отмечал Г. К. Жуков.- Однако практика в известной степени отставала от теории». С. М. Штеменко также свидетельствовал, что перед Великой Отечественной войной Советские Вооруженные Силы руководствовались передовой военной наукой и военной доктриной.
Вместе с тем нельзя не сказать о том вреде, который нанес стране в целом и особенно Вооруженным Силам культ личности Сталина. Репрессии, обрушившиеся на военные кадры перед войной, имели свои последствия: гибель многих тысяч опытных военачальников, талантливых военных ученых и конструкторов военной техники и вооружений; армия лишилась возможности пользоваться их трудами (в частности, к началу войны не была реализована теория глубокой операции, являвшаяся в то время вершиной советской военной науки). Г. К. Жуков с горечью отмечал, что репрессии были противоестественными, совершенно не отвечавшими ни существу строя, ни конкретной обстановке в стране, сложившейся к 1937 году, и не могли не сказаться на развитии наших Вооруженных Сил и их боеспособности. Указывал на это и С. М. Штеменко, отмечая, что накануне Великой Отечественной войны страна лишилась многих опытных военачальников, а молодые, не имеющие опыта ведения боев, нередко расплачивались за это слишком дорогой ценой. Так случилось с командующим Киевским особым военным округом (в начале войны преобразован в Юго-Западный фронт) М. П. Кирпоносом. Культ личности отрицательно влиял на реализацию положений военной доктрины и военной науки не только перед войной и в ходе ее ведения, но и в послевоенный период. И. Сталин «с целью оправдания допущенных им просчетов и ошибок в период Великой Отечественной войны умышленно искажал представления по целому ряду вопросов военной стратегии. Так были возведены в принцип положения о закономерности низкой подготовленности к войне стран неагрессивных наций, теория активной обороны, задним числом оправдывающая отступление нашей армии в глубь страны и оставление обширной территории противнику, контрнаступление как якобы неизбежная форма стратегических действий во время войны и ряд других положений».
Бесспорно, военная доктрина 1921 года сыграла положительную роль в развитии советской военной науки и строительстве Вооруженных Сил, но вместе с тем нельзя не отметить и ее преувеличение, также как и завышенные значения военно-политических трудов автора единой военной доктрины М. В. Фрунзе, жизненность теоретических взглядов которого, по мнению генерала М. А. Гареева, с особой силой и убедительностью проявилась «в выдающейся победе советского народа и его Вооруженных Сил в Великой Отечественной войне».
Следующим этапом развития советской военной доктрины являлся послевоенный период. Появление и внедрение во все виды Вооруженных Сил ядерного оружия, раскол мира на противоположные общественные системы, образование двух мировых военно-политических блоков и острая конфронтация между ними на идеологической основе, грозившая развязыванием новой мировой войны, стали теми условиями, которые вызвали необходимость разработки новой военной доктрины. В результате этого в 50-х годах началась военно-теоретическая и одновременно военно-практическая деятельность, приведшая к созданию, по сути, новых Вооруженных Сил, боевая мощь которых основывалась на ракетно-ядерном оружии.
Обобщением этой деятельности стал теоретический труд «Военная стратегия», разработанный группой военных ученых под руководством маршала Советского Союза В. Д. Соколовского. В нем изложено иное понимание сути военной доктрины и дано определение, принципиально отличающееся от предшествующего: «Военная доктрина является выражением принятых в государстве взглядов по вопросам политиче-. ской оценки будущей войны, отношения государства к войне, определения характера будущей войны, подготовки страны к войне в экономическом и моральном отношении и по вопросам строительства и подготовки вооруженных сил, а также способов ведения войны. Следовательно, под военной доктриной нужно понимать принятую в государстве систему научно обоснованных взглядов по основным, коренным вопросам войны».
Если основные положения военной доктрины 1921 года не выходили за рамки вопросов строительства Вооруженных Сил, способов подготовки и ведения вооруженной борьбы, то содержание военной доктрины 1962 года охватывало коренные вопросы войны, интересы и цели государства, всего народа. Важно, кроме того, отметить, что структура военной доктрины, разработанная военной наукой, ставилась в прямую зависимость от военных задач, которые существовали перед государством в данный период. В 1962 году все произошло несколько иначе, ее структура не разрабатывается, как раньше, а «складывается на основе всей жизнедеятельности государства», является «результатом весьма сложного и длительного исторического процесса». Однако на практике содержание послевоенной доктрины СССР определялось не столько внутренними и международными условиями обстановки и вытекающими из них военными задачами, сколько намерениями и целями господствовавшей в стране партийно-государственной диктатуры КПСС. Основные ее положения заключались в следующем. Во-первых, будущая война «будет представлять собой крайнее средство решения исторического вопроса - вооруженную борьбу между социалистической и капиталистической общественными формациями». Во-вторых, она «неизбежно примет характер ракетно-ядерной войны», т. е. «позволит в кратчайшие сроки достигать самых решительных военных результатов». Следовательно, это была доктрина ядерной войны. По нашему мнению, она послужила основной причиной возникновения «холодной войны», истощения милитаризованной экономики и обнищания народа.
В 1987 году были опубликованы Коммюнике совещания Политического консультативного комитета государств-участников Варшавского
Договора и документ «О военной доктрине государств-участников Варшавского Договора». В них указывалось, что развитие мировых событий, перемены в международных отношениях требуют нового мышления, нового подхода к вопросам войны и мира, разоружения, отказа от концепции «ядерного сдерживания», военная доктрина всех стран ОВД будет «подчинена задаче недопущения войны - как ядерной, так и обычной», что в военном строительстве будут придерживаться «пределов достаточности для обороны и отражения возможной агрессии».
В последующем эти доктринальные положения были развиты в анализируемом документе «О военной доктрине СССР» 1990 года. В нем отмечается, что советская военная доктрина «представляет собой систему официально принятых в Советском государстве основополагающих взглядов на предотвращение войны, военное строительство, подготовку страны и Вооруженных Сил к отражению агрессии, а также на способы ведения вооруженной борьбы по защите социалистического Отечества». Здесь говорится уже не просто о задаче предотвращения войны, а определяется содержание важных элементов ее структуры. Именно этим можно объяснить отсутствие в доктрине таких основополагающих элементов, как подготовка страны к войне и определение способов ее ведения, замененных явно не адекватными понятиями подготовки страны и Вооруженных Сил к отражению агрессии и определение способов ведения вооруженной борьбы. Отсутствует здесь и вопрос оценки социального характера возможной войны. Задача предотвращения войны не новая, она всегда стояла перед миролюбивыми государствами и означает заблаговременное устранение угрозы развязывания войны, недопущение ее начала. Попытки решать ее не политическими, а военными средствами - путем устрашения потенциального агрессора своей военной мощью - успеха не имели, ибо этот путь обычно вел к усилению гонки вооружений, обострению конфронтации между противостоящими государствами и в итоге к войне. Именно на него стали после второй мировой войны США и их союзники по НАТО, СССР и его сторонники по ОВД. Не вдаваясь в анализ причин возникновения между ними конфронтации и вины за это каждой из сторон, укажем лишь, что она велась в течение сорока лет обеими сторонами под флагом предотвращения ядерной войны и привела к усилению ее угрозы, ставя не раз мир на грань ядерной катастрофы. И только решительное требование народов всего мира прекратить политику, ведущую к ядерной войне, а также расчеты ученых, убедительно доказавших гибельные последствия для всего человечества и невозможность достижения каких-либо рациональных целей, привели к середине 80-х годов к изменению политики, началу поисков путей действительного предотвращения ядерной мировой войны. Это еще раз подтверждает, что избежать войны можно только с помощью политических средств.
Следует также учитывать, что происходящие события в нашей стране и других государствах, усиление миротворческой деятельности ООН и ее органа - Совета Безопасности, усовершенствование положений Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе (СБСЕ), появление Парижской хартии для новой Европы с механизмом по предотвращению конфликтов - все это реальные возможности для достижения цели предотвращения не только мировой, но и локальных войн и конфликтов политическими средствами. Поэтому назрела необходимость и возможность создания особой самостоятельной доктрины предотвращения войны и военных конфликтов. При этом вопрос стоит не только о предотвращении военного нападения на страну извне, но и недопущении военных конфликтов между суверенными субъектами Содружества. В полной мере это подтверждается происходящими событиями в Югославии. Так можно, по нашему мнению, разрешить один из главных и самых спорных вопросов в определении сути военной доктрины.
В проекте о военной доктрине трактуется, что она представляет собой систему основополагающих взглядов, которые определяют ее сущность. И хотя в проекте оговаривается, что данная «система взглядов» официально принята в Советском государстве, это не устраняет сомнения в том, насколько уместно определять суть такого важного государственного документа «взглядом», т. е. точкой зрения лиц из числа военно-политического руководства страны, а не выражением социальной сущности государства и выводов науки.
Такое толкование было предложено в 1962 году, когда взгляды очередного партийно-государственного вождя и лиц из его ближайшего окружения на все стороны общественной жизни, в том числе и на военное дело считались истиной в последней инстанции. Но каким бы авторитетом в стране не пользовался ее руководитель, не его личные взгляды, а научно разработанные положения (принципы, концепции) должны лежать в основе государственной политики. В проекте есть и другие спорные положения. Например, почему отсутствует в структуре военной доктрины такой важнейший элемент, как положение, определяющее социальную сущность и характер вероятной войны? Было бы уместно подчеркнуть, что источником войн, первопричиной и основной силой в обществе, способной их подготовить и развязать, была и остается политика государств, стремящихся использовать войну в качестве средств достижения выгодных политических, экономических и других целей. При этом следует отметить, что такую политику может проводить государство независимо от существующего в нем общественного строя. Целесообразно дать в проекте доктрины, что в современных условиях война со стороны жертвы агрессии в защиту Отечества, за целостность и суверенитет страны, сохранение жизни и свободы ее народа была бы вынужденной и справедливой. Достаточно напомнить о войне многонациональных сил во главе с США против агрессии Ирака, одобренной Советом Безопасности ООН и политически поддержанной Советским Союзом. Стоит осмыслить положение о том, что Советское государство не признает войной, т. е. общественным явлением, вооруженное противоборство государств, с использованием в ходе его ядерного оружия, так как она могла бы только брать свое начало в политике. Ядерное противоборство из-за неизбежных последствий ядерных взрывов, подчиняющихся лишь законам природы, но неподвластных руководству страны и вообще людям, быстро утратило бы все функции, свойства и признаки войны и как общественного явления, процесса вооруженной борьбы и приобрело бы свойства качественно нового явления, не имеющего прямой связи не только с политикой, но и вообще со всякой деятельностью людей. Речь идет о последствиях применения ядерного оружия - наступления на земле «ядерной ночи» и «ядерной зимы». Именовать такое явление войной невозможно, и оценивать его всего лишь как катастрофу в любой превосходной степени недостаточно. Более точное ему определение, как считал великий ученый В. И. Вернадский,- всеобщая гибель человечества. Учитывая это, целесообразно из военной доктрины убрать пункт о ядерной войне и ее характере . Поэтому имеет смысл говорить о ядерном оружии как о средстве сдерживания других держав от попыток его использования в качестве инструмента войны.
Наконец, необходимо поставить еще один вопрос и дать на него конкретный ответ. Здесь речь идет о разделении военной доктрины на политическую и военно-техническую стороны. Нам представляется, что какой-либо надобности и целесообразности в таком делении нет. В основе военной доктрины, каждого элемента ее структуры, содержания лежит военная политика, проводимая государством в данный исторический период. Но это не значит, что для этого нужно текстуально излагать положения военной политики и ее текущие задачи так, как это сделано в рассматриваемом проекте. Они должны лишь выражать суть политики. Изучая содержание «сторон» доктрины, чувствуешь искусственность деления ее содержания. Почему, например, политическая сторона должна формулировать задачи по «обеспечению обороны и безопасности страны», а военно-техническая - оценивать источники военной опасности и характер войны?
Трудно понять, почему основу формирования современной военной политики СССР составляет «доктрина разумной оборонной достаточности», а не те принципы, которые сформулированы в постановлении I Съезда народных депутатов Советского Союза «Об основных направлениях внутренней и внешней политики СССР», наиболее важными из которых являются: безопасность страны должна обеспечиваться прежде всего политическими средствами, как составная часть всеобщей и равной безопасности; ядерное оружие должно быть ликвидировано в ходе переговорного процесса, ориентированного на разоружение и сокращение оборонного потенциала государства до пределов разумной достаточности; недопустимы применение силы и угроз силой в целях достижения каких-либо политических, экономических или иных целей; не конфронтация, а диалог и переговоры с установкой на баланс интересов следует принять в качестве единственного способа решения международных проблем, урегулирования конфликтов. Думаю, что здесь Съезд народных депутатов прав.
В заключение необходимо отметить, что проект документа «О военной доктрине СССР» может составить основу военной доктрины нового нашего союзного государства. При этом следует подчеркнуть, что как бы ни сложилась судьба нашего уже бывшего Советского Союза, но если в нем останутся Вооруженные Силы едиными, то и военная доктрина обязательно должна быть единой, конечно, с учетом особенностей образования Содружества независимых государств. Но это задачи будущего.
Фрунзе М. В. Избранные произведения. - М.: Воениздат, 1984.-С. 34, 35.
Жуков Г. К. Воспоминания и размышления. - Т. I. - М.: Изд-во АПН. 1990 - С. 324.
Там же. -С. 219.
Штеменко СМ. Генеральный штаб в годы войны. - М.: Воениздат, 1989.- С. 16, 17.
Военная стратегия. - М: Воениздат, 1963. -С. 9.
Гареев М. А. М. В. Фрунзе - военный теоретик. - М.: Воениздат, 1985. - С. 8.
Военная стратегия. - С. 54.
Там же. - С. 233.
Военная мысль. Специальный выпуск. - 1990. - С 24.
Военная мысль. Специальный выпуск,- 1990. - С 26.
Военная мысль. Специальный выпуск. - 1990 - С. 24.
Т а м ж е. - С. 26.
Красная звезда. - 1989. - 25 июня.
